Вообще, ужин прошёл легко, было пару раз несколько моментов, которые вызывали неловкие паузы, но они как-то быстро «исчезали».
Выяснилось, что Генрих инвестирует в различные технологические проекты, и он оказывается слышал о разработках в магнитотерапии. И уже связывался с ребятами из Британии которые разработали этот прибор.
— Позвольте, — вдруг сказал он, — а Л. Кроули, это же вы?
— Да, — я улыбнулась, зная, что наверняка, ему, чтобы приобрести патент, понадобится согласие всех трёх участников, потому что по условиям, я даю финальное разрешение. Количество патентов ограничено, чтобы не было перенасыщения рынка, и я намеренно внесла такое условия, чтобы не продавать патенты тем, кто скупает их, чтобы они продолжали «лежать под сукном».
Об этом и сказала Генриху:
— Я должна убедиться, что вы действительно готовы инвестировать в производство, тогда подпишу.
После чего удостоилась восхищённого взгляда.
После ужина Генрих отвёз меня домой. И прощаясь, сказал:
— Вы сама удивительная девушка, я счастлив, что в тот день остановился на набережной.
Мне стало неловко, мы стояли друг напротив друга, не очень близко, но достаточно, чтобы чувствовать запах его парфюма, поэтому я решила перевести разговор на другую тему и нарочито обиженно заявила:
— А вы про себя так и не рассказали, господин Лифорш
Мужчина вздрогнул, услышав официальное обращение:
— Предлагаю обращаться к друг другу по имени и обязуюсь всё рассказать на следующей… — мужчина запнулся, и перефразировав произнёс:
— На следующем свидании. Как вам такое предложение?
Я улыбнулась и ответила, что полностью поддерживаю.
Мужчина взял мою руку и осторожно поцеловал:
— Тогда до завтра?
— Завтра не могу, работа, — с сожалением произнесла я, это была правда, потому что у меня действительно было ночное дежурство.
И тогда мы договорились встретится через два дня.
Глава 71
Мы начали встречаться с Генрихом. Теперь у меня всегда и дома и на работе были свежие маленькие букетики. Они всегда были разными. Но Генриху удивительным образом удавалось подобрать букеты под настроение дня. Или может это букетики формировали настроение?
Я познакомила Генриха с Тиной.
Был выходной день, кажется воскресенье, и Генрих пригласил меня и Тину на воскресный бранч, чем заслужил приличный плюс.
Конечно, он знал нашу историю, о том, что мы вместе были в приюте, я сама рассказала ему, и, как оказалось, он понимал, что, между нами, больше, чем просто дружба. Мы действительно воспринимаем друг друга как сёстры.
Уже после того, как мы вернулись и попрощались с Генрихом, Тина, конечно же сказала, что он для меня старый. А я подумала, как всё-таки относительно время, читая Шекспира мы отождествляем себя с Джульеттой, а ведь её матери на момент происходящего в романе было двадцать восемь лет.
— А знаешь, — Тине ещё хотелось пообщаться, а Генрих оказался интересным объектом для наших девичьих разговоров, — я где-то видела его фото.
— Ты начала читать газеты? — удивилась я
— Конечно, — с деланым возмущением воскликнула Тина, хитро улыбнулась и добавила, — но исключительно светскую хронику.
— Но Генрих инвестор, и сейчас даже я с ним обсуждаю вариант сотрудничества, — задумчиво проговорила я, — может ты видела его фото в новостной ленте?
— Нет-нет, — Тина помотала головой, — кто-то из девочек приносил Альманах и мне кажется, что я видела его именно там.
Если фото человека было в Альманахе, значит он относился к высшей аристократии. Я помотала головой, стряхивая дурные мысли.
«Завтра спрошу»
Утром автомобиль Генриха поджидал меня на нашем месте. Это, за те две недели, что мы встречаемся, стало ритуалом. Я выходила пораньше, а он довозил меня на машине до клиники, а перед этим мы делали небольшой круг.
Уж сидя в машине, я спросила:
— Тина сказала, что видела твоё фото в Альманахе, у тебя есть титул?
Генрих замолчал, но уже через пару секунд ответил:
— Герцог Рионский
Теперь замолчала я. Почему-то стало обидно, ну почему вокруг одни герцоги?
Генрих словно почувствовал, что моё настроение изменилось. Остановил машину, вышел и подошёл к дверце с моей стороны, открыл, помогая мне выйти.
Я удивлённо на него посмотрела, мы явно ещё не доехали до клиники.
— Лейла, — Генрих положил руки мне на плечи, притягивая к себе, — мне сорок лет, я уже был женат, у меня есть взрослый сын. Но я никогда ещё не был так счастлив, как эти дни с тобой. Мой титул не обязывает ни тебя, ни меня ни к чему.
Генрих замолчал, прикрыв глаза, но уже через пару мгновений снова посмотрел на меня и с жаром прошептал: