(*прим. Автора: возможно Лейла думала на английском и тогда это звучало бы так: (If (= Once) you pledge, don't hedge. (дословный перевод: если (= Однажды) даёшь обещание (= клятву), не загораживайся (или выполняй).)
Мне оставалось только поклониться и поблагодарить. Организатор, облегчённо вздохнув, аккуратно оттеснил меня с центральной дорожки. Но прежде, чем уйти я успела заметить, что позади королевы на троне, пытаясь «держать лицо» сидел король. Но в тот момент, когда уже после того, как я произнесла фразу, вмешался принц, принцесса попыталась влезть на колени к деду. И я заметила, как он поморщился и вспомнила, что про него говорил доктор Листер, что у него проблемы с коленями, поэтому он редко выезжает из дворца.
Доктор во мне сразу «сделал стойку», в голове пронеслись несколько возможных диагнозов. Но, конечно, надо бы посмотреть и про пальпировать.
Стало даже весело, как представила себе, что после обращения к королеве, поворачиваюсь и говорю: — «А теперь у меня вопрос к Его Величеству, снимайте штаны и покажите мне ваши колени».
Так с улыбкой я и вышла с центральной «дорожки» и меня сразу же позвали в компанию докторов.
Первый, кто с широкой улыбкой поприветствовал меня, был ван Эрменгем:
— Ну вот, мисс Лейла, я же говорил вам, что мы с вами ещё потанцуем на балу. Вижу, что после разговора с королевой настроение у вас хорошее. Пообещайте, что первый танец мой.
Только я собиралась поблагодарить доктора Абернети за то, что он в меня верил, как рядом возник Пьер Шушель и заявил:
— Первый танец мисс Лейла обещала мне, я сопровождаю её на этом балу
И взял меня под руку.
У меня даже «дар речи» пропал от возмущения, захотелось использовать сумочку не по назначению. А именно «треснуть» наглого Шушеля по голове.
— Пьер, — сказала я, аккуратно высвободив свой локоть из его руки, — я приехала на бал с доктором Листер и его супругой, а танец доктору ван Эрменгем был обещан ещё перед экзаменом.
И наконец-то ответила доктору:
— Спасибо, что верили в меня
Вдруг раздался какой-то желчный голос:
— Вот так вот всегда, не успеет какая-нибудь мисс сдать экзамен, её сразу начинают больше интересовать мужчины, и доктора из неё не получается,
Я обернулась и увидела Вильяма Уислера.
— Здравствуйте сэр Уислер, — произнесла я, — очень рада с вами познакомиться лично.
— А я вот не очень рад, мисс, — произнёс этот «ретроград», — но наша королева считает, что женщина может быть врачом и мой долг …
Я подумала, что главный королевский врач с радостью бы закончил эту фразу как-то так: — «…и мой долг её переубедить», но он сказал
— …и мой долг помочь ей разобраться.
Я увидела, как хмыкнул тоже стоявший рядом Абернети и подумала, что с таким человеком можно иметь дело, а вот с Уислером надо что-то думать. Если в итоге от него будет зависеть стану я доктором или нет, то он должен будет это принять.
Подошёл доктор Листер с супругой, и они тепло поздравили меня и Элизабет, которая подошла, быстро обняла меня и почти сразу же убежала.
Как потом оказалось, бегала она от жениха, который тоже был на этом балу, никакого отношения к медицине не имел, зато был удачливым промышленником. И хотя внешне, отец Элизабет, сэр Гаррет вроде бы принял выбор дочери, но попыток устроить её жизнь по своему разумению не оставил.
Вскоре королевская семья покинула зал официальной части. И всех начали приглашать в другой зал, где были накрыты столы, к которым можно было подойти и взять закуски.
— Надеюсь, что вы перекусили дома, мисс, — улыбаясь произнёс ван Эрменгем, — на королевских приёмах, если вам что-то достанется, то это будет большой удачей.
Пьер Шушель, услышав такое, сразу же куда-то убежал. Я подумала, что он точно «забыл» поесть дома и теперь попытается в первых рядах получить «королевские» закуски. Но я была только рада, что Шушель нашёл себе другой предмет для «увлечения».
Я обратила внимание, что столы для аристократов стояли отдельно, и туда «простых» людей не пускали. В специально огороженной зоне можно было присесть за столик и заказать что-то у официанта.
Когда мы вошли в зал стало понятно, про что говорил Эмиль ван Эрменгем, который попросил называть его по имени, к столам с едой стояла большая очередь. Но мы всё равно встали, потому как есть действительно хотелось, где стоять было всё равно, а компания у нас собралась интересная и можно было пообщаться.