– Извините, я пришла узнать, нужно ли собирать на стол, – сказала Марта с тягучим южным акцентом. – Или лучше дождаться гостей?
Клара Москвина взглянула на часы, стоявшие на камине. Они показывали семь пятнадцать.
– Когда пожалуют попрошайки? – спросила она повеселевшим тоном.
– Должны через полчаса, – поморщился Станислав. – Если, конечно, прибыли поездом в шесть сорок.
– Будем на то надеяться. Можешь собирать на стол, Марта. И не забудь покормить Юки! Приготовь ему ту баранью ногу, которую привёз с утра Даник. Если останется, отнеси и другим собакам.
– Будет сделано, хозяйка. Юки, малыш, ко мне!
«Малыш» бросил на Марту полный презрения взгляд, но перед искушением не устоял.
– Эта горничная вечно подслушивает, – громко сказал Ник, когда за ней закрылась дверь.
– В своих людях я не сомневаюсь, – сухо отрезала Клара Москвина. – В отличие от родственников.
В коридоре что-то упало. Молодой человек и хозяйка обменялись понимающими улыбками.
***
– В чём дело, Светлана? – спросила Лариса, рассеянно чертя пальцем на запотевшем стекле сердечки.
Воспитанница Клары Москвиной стояла у окна в своей комнате и была наполовину скрыта шторами. Это была миловидная девушка с русыми волосами, карими глазами и прелестным цветом лица.
– Лара... я хочу с тобой серьёзно поговорить.
Светлана Дёмина выполняла в «Белом сумраке» роль компаньонки и сиделки Клары Москвиной. У неё было интересное подвижное лицо, чёрные волосы и маленькие проницательные глазки.
– Да?
– Зачем тебе нужно такое количество снотворных? – спросила Светлана без обиняков.
Лариса вздрогнула.
– Откуда ты...
– В чемоданчике нашего доктора то и дело убывают лекарства. Ты идиотка, Лариса! Я опять добавила из своего арсенала, но пора это прекращать!
– Я думала, что отсыпала незаметно.
– Очевидно, это было не так, – язвительно усмехнулась Светлана. – Так зачем тебе снотворные?
– Мне посоветовала его Илона Москвина. Она сказала, что это... поможет уснуть.
– Ах...
Пару минут они стояли в молчании. Ларисе едва удавалось сдерживать волнение. «Скоро... Ещё чуть-чуть». Вместе сердечек ей хотелось начертить букву. Одну-единственную букву. Но она не могла. Нет! ОН ей запретил. «Никто – слышишь, никто – не должен знать о нашей тайне, любимая!»
«Куда она смотрит? – раздражённо думала Светлана. – Лес, бесконечный лес со своими соснами, елями и кедрами. Какое удручающее зрелище! Иногда эта девочка реально меня пугает».
– Все мы не без греха, – сказала, наконец, Светлана. – Но ты... Я боюсь за тебя, Лара. Очень! Пойми, твоя любовь к этому человеку заводит тебя слишком далеко. Что скажет хозяйка, если узнает?
– Я просто немного нервничаю...
– Чушь! Сказками про бессонницу можешь потчевать свою мамочку. Ты взяла не для этого! Разве ты не понимаешь, что можешь плохо закончить.
Лариса обернулась. Её глаза лихорадочно блестели в тусклом свете.
– О чём ты?
– Просто не делай глупостей! – резковато бросила Светлана.
Лицо Лары неожиданно исказило страдание.
– Глупости?! Вся моя жизнь одна сплошная глупость! Честно? Я сама не знаю зачем это делаю. У меня дурное предчувствие! Я живу от встречи до встречи. Я так сильно его люблю! Нет, даже не просто люблю... Это болезнь! Одержимость. Иногда мне так страшно, Светлана! Если он отвергнет меня... Если я ему надоем или он предпочтёт мне другую... Я... я не знаю, что тогда с собой сделаю! И с ним!
Светлана судорожно вздохнула. Этого она и боялась!
– Кто бы он ни был, постарайся его забыть. Это единственный выход! Кирилл любит тебя – и, я уверена, женится, несмотря на... все обстоятельства!
На губах Лариса заиграла грустная улыбка.
– Светлана, ты так добра! Ты и твой брат. Но ОН... его забыть невозможно! Я, конечно же, постараюсь. Но уже слишком поздно. Слишком, ты понимаешь?!
Она закрыла лицо руками. Светлана печально покачала головой. У неё разрывалось сердце.
***
Вероника Аристова искренне наслаждалась. Да, Сибирь оказалась великолепна! Дикие леса, от которых мурашки разбредались по всему телу. На землю спускались сумерки, деревья отбрасывали зловещие тени, покачивались ветви сосен, а где-то над головой ухала сова. Было страшно и холодно.
У неё чесались руки: так сильно хотелось достать свою старенькую, «Лейку» (Им. в виду фотоаппарат «Leica M» – Прим.) и сделать парочку снимков! Но в спину дул сильный, пронизывающий до костей ветер, и она едва держалась в седле. Вероника Аристова ненавидела лошадей!