Помолчав, он добавил:
– А теперь прошу извинить меня, я тороплюсь.
Когда доктор скрылся за калиткой питомника, Вероника подозвала собак. Надев им ошейники, она отвела их в помещение.
***
***
Станислав со своей упряжкой подъехал к запасным воротам тётушкина особняка. «Что-то уж больно тихо. Хотя, конечно, ещё целых пятнадцать минут». Он приоткрыл двери, и замер. Лариса с ножом в руке подрезала поводья чьей-то упряжки.
– Лариса, для чего это ты делаешь? – молодой человек лениво улыбнулся.
Лариса остолбенела. Поджала губы. Виновато заморгала.
– Ник, ты же понимаешь, она не должна выиграть. Должен выиграть кто-то из...
Станислав резко оборвал:
– Вообще я люблю честную игру. Покажи, что ты тут натворила?
Девушка залепетала:
– Да, я только что начала, но если ты мне профессионально поможешь.
– Лариса, иди, займись своей упряжкой
Вернувшись, Вероника так и не поняла, почему вдруг Станислав возился с её упряжкой, и на вопрос: «Всё ли нормально?», с ухмылкой ответил: «Вполне даже ничего».
Вероника странно посмотрела на молодого человека. Она едва сдерживала себя, чтобы не спросить у него: «А как же Лариса?»
***
За десять минут до начала старта Денис открыл запасные ворота. Три упряжки были уже готовы, но Эдуард не было видно. Утреннее пробуждение видимо у него слишком затянулось. Но вот, наконец, он вывел своих собак из питомника. Кирилл в спешности помогал ему подготовить упряжку. Эд ворчал на собак, и был в ужасном настроении.
Но через пять минут четыре упряжки уже красовались в полной боевой готовности. Ещё пять минут. Сигнальный выстрел. Время пошло. Неудержимые гончие неслись по широкой заснеженной трассе. Собаки будто чувствовали, что сейчас от них много зависит, и бешено устремились вперёд.
Проехали уже полпути. Каждый понимал, что нужно дать отдохнуть собакам, да и самому немного передохнуть, перед последним рывком.
Кратковременная остановка.
У Ларисы было непроницаемое лицо. Быстрее всех отправилась дальше. Ей явно не терпелось первой добраться до финиша. Станислав и Эдуард кинулись за ней. Вероника возвела глаза к небу.
– Хай, – они тоже в пути. Её четвёрка – Нора, Снайпер, и даже ленивые Холдер и Чили бежали на удивление слаженно.
Мелькали стволы деревьев. Снежная красота ледяного царства сегодня никого не прельщала. Хотя королева этой белизны сегодня особенно усердно старалась сковывать не только руки гонщиков, но и их души.
Ускоренное дыхание собак леденело в воздухе, кристаллами опускалось на шерсти.
Все были устремлены к финишу. Лариса шла первой. Но вскоре широкая трасса заканчивалась. Резкий поворот направо. Вероника так и не поняла, что произошло. Станислав и Эдуард вдвоем повернули, а Лариса, не вписавшись в поворот, перевернулась. Вероника заранее притормозила, и вот уже она догоняла молодых людей, которые не собирались уступать друг другу. Но поначалу дорога была не сильно узкая, она свободно могла вместить и троих возниц. Вероника понимала, что только сейчас если сделать небывалый рывок, и как то обогнать, то можно будет на что-то надеться.
– Нора, хайк, хайк!
Девушка ударила воздух плетью. Она даже сама не поняла, как у неё так получилось, но щелчок вышёл очень резким. Собаки словно сбесились от страха. Через несколько мгновений упряжка Вероника уже въезжала на огромной скорости в более узкий туннель.
Станислав, а за ним и Эдуард, попытался, как то догнать, но все их усилия были бесполезными.
***
– Я смотрела в бинокль, – восторженно говорила Клара Москвина в микрофон, – и победа Вероникы не вызывает никаких сомнений. Борьба была жёсткой, все честно сражались до последнего.
Сделав небольшую паузу, тётушка продолжила:
– Вероника очень красиво обогнала всех своих соперников, и первой пришла на финиш. Итак, победительница награждается золотой медалью, и завещанием, которое я только что подписала.
Клара Москвина сделала знак рукой, приглашая девушку подняться к ней на импровизированную сцену. Награждение победительницы встретили аплодисментами.
– Я совершенно не удивлюсь, если старушка уже к вечеру изменит это завещание, – повернувшись к Эдуарду, выдала Фаина.
– Ну, если учесть сколько раз она его меняла, то конечно, всё может быть. Хотя глядя на её решительное лицо, можно предположить, что это даже очень надооолго..., – последнее слово Эдуард как-то по-особенному протянул.