Я погружаюсь все глубже и глубже в собственный сон, сходя с ума. Я понимаю, что выбраться из него будет все и сложнее. Меня охватывает еще больший страх – что я не смогу выбраться из сна, что я поверю, будто сон – это реальность и тогда исчезну. Но я борюсь, борюсь из последних сил, сохраняя сознание и не отдавая себя Дьяволу и постепенно сквозь сон я вижу какую-то больничную палату, освещенную тусклой лампой на потолке и врачей, которые с силой держат меня и привязывают меня к постели, не давая двигаться. А затем я теряю сознание и засыпаю.
***
ШКОЛА
Вернее, просыпаюсь. Перед самым пробуждением наступает момент успокоения, будто я целиком погружаюсь сон, а все – что было до этого, кажется бодрствованием. Мне часто снится этот сон. Всегда один и тот же. Правда сегодня было нечто новое – свет в окне. Это действительно испугало меня, ведь раньше он не загорался. Как бы то ни было, к этим снам я уже привык. Я воспринимаю их просто как кошмары. В конце концов, всем людям снятся страшные вещи.
Наскоро встав с постели, я умылся холодной водой, одновременно ощущая, как я постепенно прихожу в себя. Холодная вода умеет творить по истине чудеса: чувство реальности вдруг совершенно внезапно охватывает меня, когда вода, освежая мое тело, приносит с собой приятные импульсы бодрости по всему телу. Одевшись, я отправляюсь в школу.
Я еще плохо знаю этот городок, поэтому иду центральными улицами. Мы с родителями переехали сюда недавно, около двух месяцев назад, перед Новым Годом. Отцу предложили должность начальника в одном из цехов местного завода, так что нам пришлось уехать почти на две сотни километров вглубь области. Он всегда говорил: «Лучше синица в руках, чем журавль в небе», имея ввиду, что гораздо лучше сохранить высокий пост в маленьком городе, чем гнаться за неопределенным счастьем в столице. Что ж, может быть он был и прав.
Наконец, я подошел к школе. С виду школа была совершенно обычной, разве что только окраска была немного странной – ярко-коричневой. На улице сейчас конец февраля – время, когда весь выпавший снег превращается в грязь. И сугробы, умело заваленные вокруг здания школы медленно таят, пуская по дорожкам струи коричневой грязи, что создает ощущение, будто тает сама школа, начиная с фундамента. Будто вся школа – как тот домик из сказки про Зайца и Лису – скоро исчезнет, как и все на свете… Силой оторвав себя от этих странных рассуждений, я поднялся в класс.
В нашем классе обучается 33 ученика, но почему-то из всех оставшихся 32-х, меня посадили за одну парту именно с Леной Синицыной. А классный руководитель у нас очень странный – как говорится, «старой закалки». Если ей что-то придет в голову, то это обязательно приводится в исполнение. Вот она и посадила меня со старостой Ленкой. Таким образом должна была быть решена проблема моей успеваемости, поскольку ученик из меня так себе.
Староста, отличница – так и хочется сказать: «активистка, пионерка, комсомолка» - мне никогда не нравились такие люди. Может быть потому, что они хотят показаться особенными, будучи при этом пустыми? Это определенный шаблон, который должен присутствовать в каждом коллективе, чтобы организовывать этот коллектив. Но мне кажется человек, как только он становится этим шаблоном, сразу же в этом шаблоне и теряет себя. Бросив все силы на какую-то одну сторону личности, он неминуемо теряет другую, чаще всего – самую интересную. Вот хочется этому человеку, к примеру, встать и что есть мочи помчаться в другую часть коридора, смеясь и заливаясь хохотом, но он не может. Потому что примерные ученики так не поступают… Однако в Ленке все же есть что-то интересное, чего она за все почти одиннадцать лет в школе не утратила. Я заметил это уже за два месяца моего обучения здесь. К тому же, она всегда помогает мне и с математикой, и с химией, и с обществознанием, к которому у меня, к слову, особая ненависть.
Ленка помогает мне, да и не только мне, при этом совершенно не показывая своего превосходства и ничего не требуя взамен. Наверное, ей просто нравится помогать людям, поэтому она и стала старостой. Некоторые ведь видят в должности старосты роль всевышнего, который взмахом своей волшебной ручки может напоить и накормить страждущих. Нет, Ленка другая.