Он призывал к созданию подземных лабораторий на территориях, захваченных Германией, и помещать туда самых выдающихся бойцов из армий обороняющихся народов. Пока мозг сохранял хотя бы малейшую активность, человека должны были подключить к специальной системе жизнеобеспечения, а затем извлечь его мозг и, держа его в специальной жидкости, подключить к специальному прибору, наподобие компьютера. Мёллиг доказывал действенность своего плана тем, что импульсы, получаемые мозгом из внешнего мира, можно смоделировать и в таком случае смоделированная реальность ничем не будет отличаться от обыкновенной.
Но вот чего смоделировать нельзя – это героизма. Мёллигу удалось вывести, что наиболее сильное чувство героизма возникает при защите самого дорогого для человека – т.е. его страны, жизни своих детей или любимых. По плану Мёллига к извлеченным мозгам должны были подсоединены компьютеры, моделирующие только такие реальности, где единственными ценностями были фашистские и нацистские идеалы. При этом в самом мозгу оставалось врожденное чувство героизма и способность пожертвовать всем, ради достижения этих идеалов. И как раз в таком виде мозги должны были быть пересажены в головы немецких солдат. «Это наш единственный путь для победы», - в конце подвел Мёллиг.
***
– Выходит, мы должны были стать образцовыми нацистами? – спросил я после Ленку, хотя это и было очевидно.
– Но больше интересно другое. Почему мы ими не стали?
У нас не было объяснения этому. Вероятно, план Мёллига так и не был реализован в больших масштабах, поскольку фашистов практически сразу же отбросили подальше от этих мест, а нас с Ленкой поместили сюда примерно в конце февраля 1942-го года, о чем мы узнали из личных дел, лежащих рядом. Вероятно, все сразу же забыли об этом месте, а также о солдате, который должен был охранять этот бункер. Сейчас от этого солдата осталась только груда костей и гимнастерка. В ней мы нашли его записи, последняя из которых приходилась на май 1942-го.
– Значит, солдат попросту умер тут от голода и обезвоживания, - вслух начал я. – Но работа по моделированию реальности предполагает постоянное нахождение у компьютера и корректирования импульсов. Но подмога не пришла, про бункер просто забыли.
– И значит объяснение тому, что мы выжили – одно, наш мозг сам смоделировал эту реальность. Я не знаю, как, не знаю, почему, но видимо – это так…, - продолжаю я.
– Или, если сказать по-другому, мы все-таки получили вторую жизнь…, - подытоживает Ленка.
***
Если и можно подобрать этому название, то только одно – чудо. Нам просто повезло. Причина нашей жизни – случайное сплетение обстоятельств или чья-то воля: разве это важно? И разве жизнь всего человечества – не воля случая, не воля Бога? Наш разум никогда не обуздает того, обуздать что он не приспособлен.
Мы должны были умереть, но выжили. Кто подарил нам эту жизнь: Красная Армия, отбросившая фашистов от этого места и не давшая воплотить им свой план или профессор Мёллиг, благодаря которому это стало возможно или солдат Пауль Штайнер, добросовестно охранявший лабораторию и добросовестно скончавшийся, опять же, не дав воплотить этот план в действие или мы сами, за счет силы нашего воображения?
Я не знаю. И не уверен, что хочу знать. Мы с Ленкой бежим в лагерь, чтобы успеть до подъема. В лучах утреннего Солнца парят пылинки – словно миллионы и миллиарды Вселенных – их настолько много, и они настолько красивы, что объяснение только одно… Разве это не чудо?... Я смотрю в ясные синие глаза этой девушки и вижу в них такою же бездонную Вселенную от которой захватывает дух. И мне остается лишь одно – я сильнее сжимаю ее ладонь в своей, а она отвечает мне тем же…
Конец