Говорить было больно. Столько лет Снейп носил эти чувства в себе, не позволяя ни слову, ни эмоции просочиться во внешний мир. Но произнеся все вслух, Снейп почувствовал себя… чистым. Чистым и свободным, словно кто-то провел над ним рукой и снял всю накопившуюся душевную грязь.
- Никто не справился бы с этой сложной задачей лучше вас, Северус, - Альбус мягко улыбнулся и поднялся со скамьи.
- Ваш план был очень жестоким. Ко всем нам, - прошептал Снейп. В горле пересохло. Надо было сказать это раньше, но пусть так. Хотя бы сейчас. Жестоко, чудовищно, с безумным количеством допущений. С безрассудной верой в душевные силы одного мальчика. Гарри Поттера.
Дамблдор помолчал. То ли признавал правоту Снейпа, то ли просто не хотел отвечать. Прошелся вдоль стеллажей, провел пальцами по корешкам книг. Снейп следил за ним взглядом. Шевелиться по-прежнему не хотелось.
- Я хотел поблагодарить вас и за то, что вы дали мне возможность умереть от руки друга, а не врага, - нарушил тишину Дамблдор, останавливаясь у одного из стеллажей и ища что-то на полке, в глубине.
Снейп приказал себе не вспоминать ночь убийства. Кошмары, мучавшие его потом, были так сильны, преследуя днем и ночью, высасывая все силы, что в какой-то момент он по-настоящему был готов, что Волан-де-Морт все поймет. И задание Дамблдора будет провалено. Хотя… он мертв, Гарри, возможно, уже тоже. Можно считать, что провалил.
- О, нет. Я верю, что Гарри и его друзья выиграют в этой битве, - откликнулся на невысказанные вслух мысли Снейпа Дамблдор. – Но сейчас я хочу кое-что сделать для вас, Северус. Посмотрите.
Профессор отошел от стеллажа, держа в руках какой-то предмет. Снейп прищурился.
- Маховик времени, - опознал он клепсидру, сантиметров в пятнадцать в высоту. – Кажется, несколько лет назад Минерва дала маленький маховик мисс Грейнджер, чтобы она успевала на все уроки. Невыносимая всезнайка, надо признать.
Снейп прикрыл глаза. Правду. Можно говорить правду, выцепить ее из самых потаенных уголков души. Когда, если не сейчас?
- Хорошая ученица. Верный друг, - выдавил он из себя.
Альбус кивнул, подошел к Снейпу и сел рядом с ним.
- Никто из учеников так и не узнал, что вы защищали их, - сказал он тихо. – Заняв мое кресло, введя ряд новых правил в школе, взяв на себя роль холодного, расчетливого мучителя юных свободолюбивцев.
- Почти все в Хогвартсе очень любили вас, профессор, - констатировал очевидное Снейп. Стекло клепсидры поблескивало холодным светом. Глаза Нагайны горели огнем перед тем, как она кинулась. Северус заставил себя отвести взгляд и сосредоточиться на чем-то другом. На узоре коврика у скамьи, например.
- Все, что вы сделали, помогло защитить этих детей, - продолжил Альбус. - Вы оберегали их, насколько это было возможно. Вы рисковали понести самое мучительное наказание от Волан-де-Морта, указав Гарри на крестраж, вы...
- Альбус, прошу вас, - прервал Дамблдора Снейп. – Все это уже неважно.
- О, нет, это очень важно, - возразил профессор. – Когда вы вернетесь, я не уверен, что вы захотите остаться в Хогвартсе. Но я хочу, чтобы вы знали, что, со временем, ваше имя в стенах школы будет произноситься не иначе, как с уважением и благодарностью.
- Когда я… что? – Снейп повернул голову к Даблдору, пытаясь найти на его лице признаки насмешки или, кто знает, безумия? Можно ли стать безумным после смерти?
- Маховик времени, - постучал пальцем по стеклу клепсидры Альбус. – Вы ведь знаете, что его свойства до конца не известны, не так ли? Я очень интересовался этим вопросом, а поскольку последние месяцы мне нечем было особенно заняться – кроме как наблюдать и ждать – я смог плотнее заняться изучением маховика. Перемещение во времени это перемещение физического тела сквозь пространство. Но что такое наше физическое тело? Набор молекул, клеток? Энергия, которая все это держит вместе внутри нашей плоти? – Дамблдор помолчал. Снейп отвел взгляд. «Посмертие это покой» - напомнил он себе. Спокойствие, меж тем, ушло, уступив место липкой тревоге, змеей скрутившейся в животе. Змея. Нагайна.