Хагрид и профессор Макгонагалл почти одновременно подошли к двери. К домику лесничего действительно бежала, размахивая руками, женщина и что-то кричала.
Снейп даже не шевельнулся. Можно было, конечно, улизнуть через заднюю дверь, снова спрятаться в лесу, но... Надоело. Удивительно быстро надоело.
А еще Снейп разозлился. Он был готов к смерти настолько, насколько это было возможно. Он был готов выполнить свой долг и никогда не верил в счастливое будущее для себя. Хотя нет. Когда-то, очень давно, он смел надеяться. Он принял свою судьбу с тем смирением, на которое был способен. Он взрастил в себе то отвращение к миру и выстроил ту стену, которые помогали держаться. Лишь в редкие минуты слабости он позволял себе нырнуть в воспоминания. До определенного дня, до определенного момента. До той точки, когда сердце вдруг начинало биться сильнее и отголосок чего-то сладкого, иррациональной веры в возможность неведомо какого чуда не начинал расти из этой точки. Тогда Снейп приказывал себе вернуться в трезвый рассудок и холодный ум и надолго оставлял свои воспоминания запертыми в самом дальнем уголке души. Даблдор силком выпихнул его во вторую жизнь, авроры лишили шанса быстро и незаметно уехать из страны, Макгонагалл обнаружила его присутствие, теперь вот эта троица, да еще и репортерша. Сколько можно?
- Вот вы где, Министерство сказало, что я могу рассчитывать на ваше полное сотрудничество! - запыхавшаяся женщина остановилась на ступеньках крыльца и уперла руки в колени, пытаясь отдышаться. - А я ищу вас по всему Хогвартсу. Добрый вечер, профессор Макгонагалл, вы мне тоже будете нужны для интервью. А вы, должно быть, Хагрид, да?
Репортерша посмотрела за спины профессора и лесничего и увидела Снейпа и замершую рядом с ним Гермиону. Ее брови взлетели вверх, а рот округлился в форме буквы "о".
- Раз, два, три, - мрачно начал считать Рон. И как раз на слове "три" репортерша начала визжать.
- Пожалуйста, - начал было Поттер, но его голос был почти не слышен за пронзительным визгом.
- Мерлин Великий, это же Снейп, профессор Снейп! Какая сенсация, какая сенсация, я стану лучшим репортером года! Мою статью будут перепечатывать в самом дальнем уголке магического мира! Герой войны, двойной шпион жив! Да когда про это прочтут...
- Ну все, хватит! - Северус резко поднялся с места, и репортерша подпрыгнула от неожиданности. - Если другие узнают о том, что я жив, то потому, что Я так решу, а не из какой-то там газетенки! - лицо Снейпа побелело от гнева, а тонкие гибкие пальцы вцепились в край стола. Гермиона, бог весть почему, не отрываясь смотрела на руки профессора.
Снейп обогнул застывшую девушку, прошел мимо Макгонагалл и Хагрида, кивнул Рону и Гарри и отодвинул в сторону репортершу. Быстрым шагом он шел в сторону Хогвартса, и запасная мантии развевалась за ним, трепеща на ветру.
- Летучая Мышь подземелий, - благоговейно прошептала репортерша.
- Вот не надо этого писать, - резко ответил Гарри.
После пары дней совещаний, Министерство пришло к выводу, что, по возможности, ученикам, принимавшим участие в обороне Хогвартса лучше пока оставаться под его защитой. Хотя авроры разыскивали уцелевших сторонников Волан-де-Морта днем и ночью, никто не мог исключить нападения какого-нибудь отчаявшегося, решившего отомстить волшебника. Маггловским родителям и родственникам срочно ставили дополнительную защиту на дом. Тем, кому необходимо было уехать на похороны погибших родных и друзей, организовывали личные телепорты и затем настоятельно просили вернуться обратно. Поэтому, хотя экзамены были перенесены на осень, Хогвартс был полон школьников. И вот теперь они испуганно вжимались в стены, глядя, как быстрым шагом мимо них идет призрак профессора Снейпа. Очень злой и подозрительно живой призрак.
- Снейп, профессор Снейп, Снейп, - разносилось по замку и вскоре тот загудел как улей. С грохотом закрылась за спиной профессора дверь в кабинет зельеварения. Минут через пять к ней подбежал запыхавшийся, бледный как простыня Драко Малфой. Сполз по стене напротив кабинета и замер, глядя на дверь. Постучать в нее он так и не решился.
Лучший зельевар, прославленный шпион великого Дамблдора вернулся в Хогвардс.
Следующие пять дней Снейп почти не выходил из класса зельеварения и своих комнат. Он ни разу не появился в обеденном зале, который уже привели в порядок, не появлялся в коридорах и не общался ни с кем, кроме Макгонагалл. Даже с Хагридом. По просьбе Миневры он пополнял запас снадобий, успокаивая нервы за привычным, давно отработанным до мелочей процессом зельеварения. Снейп не реагировал на стук в дверь класса и умудрялся покидать его именно тогда, когда никого поблизости не было. Можно было подумать, что он привиделся ученикам, когда в тот вечер прошел по Хогвартсу, однако газеты, одна за другой выплевывали статьи о чудесном воскрешении Северуса Снейпа и, похоже, останавливаться не собирались. Все это время Снейп пребывал в каком-то странном состоянии полусуществования. Он был свободен и не знал, что делать с этой свободой. Он мог жить, не просчитывая на десять шагов вперед, но ему ничего не хотелось. О нем писали как о герое, но он так и не решился зайти в кабинет директоров и посмотреть на портрет Дамблдора. И не очень понимал, хочет ли он увидеть в сентябре учеников за партами. А если и увидит - будет ли он для них прежним Снейпом, который одним своим взглядом мог довести до нервной икоты.