— О боги, я продам душу дьяволу дважды, только что бы слышать, как ты стонешь подо мной, – сказал он, с резкостью в движениях, впечатывая меня в стеллажи с какими-то писаниями.
Прогнув меня в спине, он вошёл в меня ещё раз, двигаясь медленно и размеренно, он будто насыщался моментом нашей близости, отчего я стонала всё сильнее. Прикрыв одной рукой мой рот, он взялся другой за мою грудь, сжав её со всей силы, после чего он начал вонзаться в меня со всем желанием и похотью, кусая мою шею. Я уцепилась за полку руками, чтобы удержаться из-за этого шквала обрушенной страсти. Мои ноги становились ватными. Боже! Пусть этот момент продолжается вечность, пусть он трахает меня всю ночь, весь день, я хочу чувствовать его всегда, чувствовать его везде. Толчки становились сильнее, издавая характерные хлюпанья наших мокрых тел. И какая же я была дура, поверила, что забуду его, поверила, что выкину его из головы. Ну и как справилась? Конечно нет, именно поэтому он сейчас заглушает мои стоны, целуя меня, играя со мной. Боже! В одно мгновение, узел внизу живота распространился во мне, накрывая меня сумасшедшим оргазмом, от которого мои ноги обмякли. Люцифер удерживал меня с неким трепетом и нежностью.
— Это ничего не значит, — сказала я, натягивая вещи, которые были разбросаны по периметру этого помещения. — Я вновь поддалась, как наивная овечка, этой похоти.
— Похоть у тебя в крови, Вики, — заправляя мою прядь волос за ушко, сказал Люцифер, невольно натягивая уголок губ, изображая ухмылку.
— Я знаю, что всё это, твоя игра и я главная марионетка, — в конец опечалившись, сказала я, отводя свою голову с неприятным выражением лица, содрагая от волны гнева, за то, что я вновь сгорела в этом пламени страсти. — Это последний порыв, больше этого не повториться. И не смей… — подойдя к двери, сказала я, — касаться меня и тем более, нарушать моё личное пространство.
Я хочу, чтобы ты нарушил его ещё раз. Я хочу ощущать тепло твоего тела в холодной шёлковой постели, я хочу ощущать тепло твоих рук на своей талии, чувствовать заботу и любовь. Но мы не в сказке, а мечтать о счастливом финале с этим… демоном мысль идиотки, по уши влюблённой. Лучше жить в муках и слышать изнывающую душу, чем каждый раз сдирать корку, зажившей раны на сердце.
По пути к Кроули, мы шли безмолвно. В метре друг от друга, не кидая мимолётные взгляды. Я хотела побыстрее выполнить своё условие сделки и дождаться церемонии, чтобы навеки изгнать его из своей жизни.
Люцифер, как истинный джентльмен, открыл дверь в кабинет Кроули, который сидел и хлопал своими удивлёнными глазами, увидев нас вместе.
— Добрый день, — в поклоне, сказала я, нервно теребя прядь волос.
Люцифер лишь кивнул ему, присев за стол, невозмутимым видом.
— Добрый день, по какому вопросу пожаловали, — спросил Кроули, отложив все бумаги, устремив свой взор на меня.
— Я вновь готова принять, Люцифера, — с неприязней в голосе, сказала я, — в ряды последователей.
Кроули, поджав губы, схмурил брови, глубоко вздохнув.
— Отречённым можно стать лишь раз, — медленно переводя взгляд на Люцифера, сказал он. — Отречешься второй раз, пути обратно не будет. Цитадель не примет твоей беготни, только потому что ты так захотел.
— Я вас понимаю и поэтому принимаю условия, я готов вступить в ряды — будущего легиона, — с хитрым прищуром в глазах, сказал он, откидываясь всей спиной на спинку стула.
Тут что-то не так, я чувствую его энергию. Он что-то задумал, но я не могу понять, что именно.
— Раз, Виктория согласна принять тебя вновь, прошу подписать договор, — протягивая лист пергамента, сказал Кроули.
Люцифер не стал читать моменты, описанные на пергаменте, лишь испустил ухмылку, показывая свои белоснежные зубы. Расписавшись, он отдал его обратно, после чего Кроули, поставив печать, вновь поставил ладонь сверху, выпуская яркую вспышку, от которой лист сгорел до тла.
— Договор вступил в силу. Ждём и тебя на церемонии, в качестве последователя Виктории, — сложив руки на столе, сказал он. — Ах да, Виктория, — копаясь в ящике, воскликнул он, достав оттуда стопку пергамента. — Передай каждому из своих последователей этот лист, он обязателен к прочтению, — протягивая мне стопку, сказал он.
— А, что там? — бегая глазами по тексту, спросила я, передав один лист Люциферу.
— Это пометки, как вы должны вести себя на церемонии. Зазубривать не обязательно, а ознакомиться нужно, можете идти, — сказал он, принявшись снова за бумаги, с серьёзным видом.
Выйдя из кабинета, я с презрением взглянула на Люцифера.
— Что ты задумал, позер? — прижав его к стене, спросила я, с яростью в глазах.
— М-м-м, тебе явно понравилось это действие, да так, что ты решила применить его на мне? — выгнув бровь, спросил он, закусив губу.
— Да пошёл ты к чёрту, — прорычав, сказала я, удаляясь с этого коридора, прямиком в класс, на урок Геральда.
Постучав в кабинет аудитории, я зашла, попросив прощения за опоздание. Геральд, заменяющий Мисселину, понимающе кивнул мне и попросил сесть на своё место. Все мои ребята, с ноткой интереса смотрели на стопку листов, которую я несла в руках.
— Что это? — спросила Мими, стягивая лист пергамента, с интересом изучая писания.
— Это пометки, так называемого этикета на церемонии, — раздавая листы каждому, сказала я, наконец-то усадив свою пятую точку на стул. — Изучать будем вместе, у нас в комнате, после уроков.
Все понимающе кивнули, отложив листы на угол парты, вновь вникая в лекцию по энергетике, которую я уже могла определить и по щелчку пальца у каждого сидящего здесь, ибо на тренировках с ребятами, мы изучаем не только элементы боя, но и энергетику в частности. Как нам говорили — эту способность развивать не менее полезно, чтобы вычислять врагов поблизости. Люцифер не последовал моему примеру и не явился на урок, прямо игнорируя его, прогуливая.
По истечению времени, лекция закончилась, после чего остальные ученики отправились на различные своего рода дела, в частности к приготовлениям предстоящей церемонии. Я не хотела даже думать о ней, ибо моему волнению не было предела. На церемонию явиться вся академия, в частности высшие серафимы и демоны, даже сам Сатана. На нас повесят огромную ответственность, за которую мы должны будем взяться и бороться, да пока бьются наши сердца.
***
— Когда заревет рог, сигнализирующий о начале, двери откроются и начинается ваш выход, — прочитала Мимм, проводя острым ноготком по пергаменту.
— О боги-и-и… — шлепнувшись спиной на подушку, прикрыв пергаментом лицо, вздохнул Марк, с опухшей головой от размеров требования.
— И не говори…я тоже сейчас кончусь, — сказал Ади, сидевший на балюстраде, махая на себя листом, то ли от жары, то ли от нервозности.
— Вы должны встать на подиум лицом к высшим в поклоне, после чего отойти на два шага назад, — прочёл Сэми, теребив воротник рубашки, облокотившись на колонну.
— Да они издеваются, мы не запомним все это… — перевернув лист, проводя пальцем по писанию, возмутился Дино, который уже час пытался запомнить все указания, пересказывая раз за разом, бродя из стороны в сторону. — Даже если бы сильно этого желали.
— Это он ещё сказал не зазубривать, а просто ознакомиться, — лежа на полу, сказала я, облокотившись на руку, поджав кулак.
— Просто ознакомиться?! — возмутилась Мими, листок у которой подлетел вверх, от негодования. — Тут двадцать пунктов и в каждом по абзацу, — с нервным тиком, всё так же возмущённо, говорила Мими, наливая горячий кофе.
— Не нервничаем, Мими, не нервничаем… — равнодушно, сказала я, не отрывая взора от пергамента, тяжело вздохнув.
— Мы ведь новый легион? — спросил Марк, откладывая лист, забирая кофе у Мими, отчего её челюсть отвисла от возмущения. — Спасибо, дорогая, — сказал он ей, испуская смешки, ведь кофе она наливала себе.