— Ах ты чёрт! Я всегда знала, что у тебя есть тёмная сторона! — побежав за Сэми, кричала Мими, отчего я испустила смешки.
— Мы пошли за едой, я голоден, поэтому выкраду куски какого-нибудь мяса с кухни, — сказал Марк, схватив под локоть Ади, который был не прочь помочь ему в этом деле.
— Пойдём Дино, нужно приготовить хворост или же дров… чтобы развести костёр, — кивая на входную дверь, сказала я, беря его за руку, чтобы утащить за собой.
Выйдя за дверь, я увидела всех, кто только что вышел, они оказывается стояли и всё это время подслушивали, что же там происходит. Какие любопытные лисицы они оказывается, хотя опыт в подслушивание у нас уже был.
— А вы чего тут забыли-то? — спросила я, выгибая бровь в недоумении. — Живо все за дело, я ведь не шутила, пусть они поговорят, — хлопая на них ладошами, сказала я, после чего они смеясь, разбежались, как таракашки по разным углам.
POV: Кали.
Я прекрасно понимала, что Вики специально оставила нас вдвоём, для того чтобы мы выяснили некие недомолвки. Да, я была виновата, что оставила его одного в трудный для него момент, но я не могла иначе, ибо моё сердце и душа были разбиты, я потеряла всех, кто мне был дорог, и, как маленькая девочка, попыталась скрыться от проблем, найти себе пристанище где-то за земле или же в других мирах. Со временем боль утихала, а мысли о возвращение постигали меня всё чаще, но я не могла вернуться просто так, спустя такое количество веков, я думала, что я им уже совершенно не нужна, ибо враг, отступив не вернётся и впредь, но я позабыла о тех людях, которые были со мной не ради выгоды, а ради другого. Ради посиделок в ночи при звёздах, которые, согревая нас своим загадочным свечением, слушали мои рассказы, где рядом со мной сидел юный Люцифер.
— Ты обижен? — спросила я, наклонив голову в бок.
— Нет. Мне всё равно, где ты была, — устремив свой шаг к двери, сказал он, поворачивая ручку.
— Выйдя раз, второго возвращения может и не быть, Люцифер, разве этому я тебя учила? Разве я учила тебя избегать разговоров? — наливая себе кофе, спросила я, не оборачиваясь на него. — Я знаю тебя, как открытую книгу, тебе не удастся обмануть меня.
— Эта книга уже переписана сотни раз, хотя откуда тебе знать, ведь тебя не было, — сказал он, присев на стул, который стоял около дамского столика.
— А разве копии важнее оригинала? Ты можешь переписывать книгу и тысячу раз, но оригинал никогда не превзойдет копию, — сказала я, усаживаясь на кровать, не сокращая дистанцию между нами. — Твоя маска величия, маска лжехладнокровия, может показаться правдой для существ, которые находятся рядом с тобой, не прочитав оригинала, но не для меня. Ты раскрыл себя ещё тогда, когда заботился о Виктории, — говорила я, устремив свой взгляд в окно, разглядывая звезды в полночной бездне.
Он сидел молча, не раскрывая рта, ведь я была права, за его маской скрывался всё тот же юный и любопытный Люцифер, который сквозь года, возмужав и познав потери, возвёл стены.
— Твоя любовь, раскрыла тебя.
— Любовь? Я… не
— Только не говори этого, что не любишь её, Люцифер. В этом нет ничего постыдного — это не слабость. Чувства — важнейший фактор, который поддерживает человечность в существе и не только, нужно ценить такие моменты и гордиться, что твоя родственная душа приняла тебя таким, какой ты есть, — говорила я, закурив свою любимую тонкую сигарету, дым которой, так приятно стелился в моих лёгких.
— Если ты ждёшь моего покаяния… то спешу тебя огорчить, Калика, этого не будет, — сказал он, выгнув бровь.
Все так же выстраивает стены.
— А мне не нужно каяться в своих грехах, демон, вся ваша сущность состоит из грехов.
— Ну тогда вали к белокрылым созданиям, — с оскалом, рыкнул он, отчего я с неприязнью отвела голову.
— Знаешь, чем отличается ангел от демона? — затянув табачный дым, спросила я, пуская кольца дыма.
Он, кивнув мне с вопросительным взглядом, тоже вытащил пачку сигарет, чтобы закурить одну.
— Только лишь цветом своих крыльев, тьма и свет есть в каждом. Просто чаша весов, у каждого на одну чашу перевешивает, — разводя руки, сказала я, улыбаясь.
Неловкая пауза и гордость обоих столкнулись лоб к лбу, стихия огня и холода, вечное противостояние. Стрелка на часах тикала, тем самым нервируя меня, отчего я не унималась теребя прядь волос, Люцифер, сидя смирно, смакуя свою сигарету, растягивая удовольствие. Опыт и чувство вины нахлынули на меня, отчего я подала голос первая.
— Я каюсь, Люцифер, я поступила неправильно, бросив тебя в смутные времена, — сказала я, подсев ближе к нему, — но и меня можно было бы понять, я потеряла всех, абсолютно, — нагнувшись к нему, продолжая говорить, поправляя спустившуюся прядь волос.
— Абсолютно всех… а я, а отец, мы — хотя бы на мгновение, что-то значили для тебя? — спросил он, отзеркалив мое движение. — Ты думала лишь о себе.
— Нет! — воскликнула я, отпрянув от него. — Я слишком много отдала этому миру, не получив взамен лишь частичку обратно, — вскочив с кровати, я подошла к зеркалу, осматривая своё отражение. — Ты мне был как брат… как ты можешь такое говорить, глупец! — воскликнула я, повернувшись к нему всем телом.
— Спасибо за упрёк! Отлично поговорили! — он, вскочив, быстрым шагом побрёл к двери, но я не мешкаясь, подбежав, схватила его за кисть. — Отпусти меня… — сказал он, фыркнув, не вырывая своей руки.
Он чёртов манипулятор.
— Хватит строить стены, через которые, я не в силах перепрыгивать, Люцифер. Хватит скрываться за масками хладнокровия, я ведь знаю, ты тот же юный Люцифер, которого я люблю всем сердцем, как друга, как брата, — говорила я, не сдерживая слёзы. Слёзы боли, утраты, даже скорее от животного страха, ибо я не хотела терять его вновь.
Он стоял, будто статуя, нахмурив брови, отводя глаза. Я чувствовала, что ему больно, я чувствовала, как он хочет высказаться и выплеснуть всё то, что копилось долгие столетия, пока меня не было, но его гордость не давала ему этого сделать, после чего я решила чуть надавить на него, сковырнув слабые места.
— Скрой свою гордость, хотя бы на секунду и откройся мне, как когда-то, — истерично говорила я, все так же бегло посматривая на него.
— Прошли столетия, Калика, и ты даже не нашла времени навестить нас, ты обещала, но не сдержала своих слов! — воскликнул он, повернувшись ко мне, взяв кончиками пальцев мой подбородок. — Твои слёзы мне противны.
— Слёзы — это не слабость, это ещё один способ очистить свою душу! — рыкнула я, повысив на него голос. — Веди себя достойно, ибо лишь достойный наследник…
Перебив меня, он замахнулся рукой, отчего я, зажмурившись, ожидала удара, но, увидев мою реакцию остановился в мгновение, бегая глазами по моему лицу, будто ища ответы на свои вопросы, я видела в глазах его — вину.
— Ты… — вздохнув и ещё раз, он переводил дух, чтобы не всхлипнуть, его эмоции зашкаливали.
— Это не слабость, ну же… — говорила я, все так же смирно стоя, наблюдая за его поведением, — уроки воспитания твоего отца были не самыми лучшими, я знаю, он уверовал в тебе то, что чувства и пустые разговоры черта слабаков, но ведь это не так…
Он щурил глаза от подступающей волны слез, будто в его черепной коробке, что-то дало сбой, заискрило, сдвинулось с мёртвой точки.
— Я так долго ждал… я нуждался в тебе, а ты, пропав, даже не удосужилась появиться хоть раз, когда мне нужна была помощь… — всхлипывая, говорил он, хриплым голосом.
— Я виновата, Люцифер, но я готова быть рядом сейчас, я готова идти за тобой, вопреки всему и всем, ты ведь знаешь… — говорила я, стирая одинокую мужскую слезу, которая стекала по щеке, от моих прикосновений он резко ударил кулаком об стену, оставив ветви трескающегося камня, промычав, отчего я, вздрогнув, не подала вида испуга.
Я знала, что ему трудно бороться с самим собой, что ему трудно сдерживать своего внутреннего демона, который так и желает вылезти и выбросить пару колких фраз, после которых на сердце остаются глубокие раны. Я была готова ко всему, лишь бы он простил, лишь бы он обрёл покой в объятиях ему любимых и дорогих людей, ведь он это заслужил. Вся его жизнь - сплошная боль и затяжные ямы, которые, затягивая не дают продохнуть, нагоняя смуту и тьму, в которой нету и ни намека на один лишь тёплый луч, который даровал бы ему радость. Я рада, что спустя столько времени, у него появилась она, его родственная душа.