Джес кивает.
— Так и было. Это было... — он замолкает. — Не высмеивай меня за то, что я скажу, ладно?
Киваю.
— Это было самое счастливое время в моей жизни. Пит и я просто пробирались вверх и вниз по побережью, разговаривали о большой игре, спали на диванах и в палатках на пляже и просто занимались серфингом, понимаешь? На каждой волне, которую мы смогли найти. Наконец, Пит обнаружил Кенсингтон и эти пустые дома, а мы переехали в один из них; просыпались с солнечными лучами и занимались серфингом. Нам было так хорошо. Мы знали, насколько хорошо. Мы говорили, что это только вопрос времени, прежде чем мы будем летать по всему миру и начнём работать с большими волнами, прославимся этим. Ночью мы говорили их имена, как другие люди произносят молитвы: Мейврик, Ведьмино дерево, Джоуз, Пайплайн, Теахупоо.
— Ху-поо? — повторила я. — Что это?
— Это волна в Таити, — объясняет он. — Теахупоо — это Таитянская волна - "Разбивающая скалы".
— Серьёзно? Ты хотел заниматься серфингом на волне, которая называется "Разбивающая скалы"?
— Всё еще хочу, — говорит Джес.
— Ну, тогда почему вы этого не сделали? — спрашиваю я. — Почему ты и Пит не выбрались и не завоевали весь мир, как и планировали?
Вместо того, чтобы ответить, Джес идет обратно в сторону мотеля. Я иду следом.
— Ты голодна? Давай возьмём чего-нибудь поесть.
— Я в пижаме, — говорю я. — У меня нет обуви.
— Я тоже. Не волнуйся - в месте, о котором я говорю тебе не нужны ни обувь, ни рубашка, ни обслуживание.
— Видишь ли, — начал Джес двадцать минут спустя, когда мы сидели за расколотый, разваливающемся столе для пикника, который, как мне кажется, был покрашен в белый цвет около пятидесяти лет назад. — Моя жизнь во многом похожа на твою.
— О, у тебя тоже была привычка сбегать с наркоторговцами в поисках пропавших братьев или сестер?
Джес качает головой.
— Позволь перефразировать. Моя жизнь во многом совпадает с твоей прежней. Фантастический дом на холме...
— Мой дом не похож на твой, — перебиваю я. Мой дом милый, и это все, а Джес вырос во дворце.
— Логично, — говорит он, кивая. — Но мы оба выросли в домах с родителями, которые хотели думать, что знают о том, что для нас лучше. Я ходил в школу пять дней в неделю, как и ты. Я должен был пойти в колледж, как и ты. У меня даже была девушка как ты — умная, красивая, непоколебимая словно ад, когда хотела получить что-то, — была ли это очередная волна или её следующий контрольный тест.
— Что с ней случилось?
Джес печально улыбается.
— В итоге она поняла, что я - не то, чего она хочет.
Я удивлена тяжелой боли в его голосе.
— Она разбила тебе сердце?
Джес тяжело пожимает плечами.
— Она поступила правильно, порвав со мной. Она по-прежнему была на верном пути, а я был сбит с толку. В любом случае, у меня были и другие причины для разочарований, — говорит он медленно. — Но ты уже знаешь какие, не так ли?
Я киваю, думая о Фионе. За несколько дней до выпускного она позвонила мне в слезах. Дэкс сказал, что, возможно, им лучше расстаться прежде, чем они пойдут в разные колледжи. Она сказала, что он разбивает ей сердце только подумав об этом, а я сказала всё, что ей нужно было услышать: конечно, он тебя любит. На самом деле, он не хочет с тобой расстаться. Конечно, вы можете быть вместе даже в разных университетах.
Но на самом деле я думала о том, что братья разбили мне сердце в тот момент, когда сбежали. Также они разбили сердца родителям. Я жила в стеклянном доме полном разбитых сердец и ещё даже не влюблялась.
Интересно, осталось ли всё так же. Моё сердце, определенно, чувствует себя лучше, чем когда-либо, долгое время. Может быть, оно снова собирается, становится сильнее, чем ближе я нахожусь к братьям. Или, может быть, это что-то ещё - кто-то ещё. Отрицательно качаю головой, моргая, и решаю сменить тему.
— Ты собирался рассказать мне, почему ты и Пит не путешествуете вокруг мира, как планировали.
Джес кивает, улыбаясь официантке, которая приносит ему чашку кофе и ставит две тарелки с яичницей перед нами.
— Я не заказывала яичницу, — говорю я.
— Это всё, что у них есть, — отвечает Джес. Я осматриваюсь. Не уверена, что это место можно квалифицировать, как ресторан. Это просто фургон на краю пляжа за мотелем, с тремя потрепанными столами для пикника. Я пробую кусочек яичницы, ожидая приступа тошноты. Но она удивительно хороша, а я умираю с голоду.
— Дело вот в чём, — говорит Джес наконец. —Гидроциклы стоят денег.
— Конечно стоят.
— Гидроциклы, — повторяет Джес, — стоят денег. Билеты на самолёт стоят денег. Доски для серфинга стоят денег, крепления для ног стоят денег и даже буксирный канат стоит денег.