— Что они всегда были?
Пожимаю плечами.
— Я не знаю. Своего рода притягательные качества, с которыми люди просто рождаются. Как знаменитости, ты знаешь, когда просто хочешь наблюдать за ними, чтобы знать, что они будут делать дальше.
— Звучит довольно необычно, — говорит он.
Я киваю.
— Ты их не узнал? Ты никогда не видел их здесь?
Пит возвращает мой телефон.
— Я бы хотел тебе сказать, если бы знал, где они.
— Я тоже, — вздыхаю я.
Пит наклоняется, его лоб касается моего.
— Знаешь, у тебя тоже есть притягательные качества.
— Правда? — мои щеки начинают гореть.
Пит просто улыбнулся. Каждая клетка моего тела хочет остаться рядом с ним, но я отрываюсь от него ровно настолько, чтобы между нами появилось воздушное пространство. Вместо того, чтобы смотреть на Пита, я смотрю на небо. Луна и звезды ярко отражаются в океане. Когда я была маленькая, мы с братьями наблюдали за звездами каждую ночь. Мама говорила, что мы должны загадывать желание на первую звезду, которую мы увидели, но Джон сказал, что звезды похожи на праздничные торы: ты выбираешь одну, и если все трое тоже выбрали ее, значит желание не исполняется. С тех пор, как Джон и Майкл делили один торт на их день рождения, Джон сказал, что они будут загадывать желание на первую звезду, ну а я на вторую. Сейчас я улыбаюсь, вспоминая, как серьезно Джон это воспринимал.
Вдруг над ревом волн я что-то слышу. Низкий звук, будто вдалеке стучит огромный барабан. Ритм настолько глубокий, что я чувствую вибрацию через скалы над нами.
— Ты слышишь это? — спрашиваю я. Музыка так странно звучит вдоль волны, что мне кажется, это мое воображение.
— Это Джес. Он живет в одном из домов, — говорит Пит, указывая наверх.
Музыка становится все громче, своего рода грубая гармония против волн.
— У него вечеринка или что?
— Или что, — говорит Пит, скривившись. Гнев на его лице выглядит странно, это совсем не сочетается с его образом.
— Кто он? — спрашиваю я.
— Он много кто. Также и торговец наркотиками. Его приняли в новобранцы.
— Марихуана? Или…?
— Ага, “волшебный порошок”.
— Я никогда об этом не слышала, — хотя это и не удивительно. Я никогда не пробовала наркотики. Я даже не пила по-настоящему. — Не то, чтобы я эксперт.
— Это хорошо, что ты не хочешь им быть, поверь мне.
Я пожимаю плечами.
— Я ботан.
— Если ты такая зануда, почему ты была на пляже сегодня, а не в школе?
— Сейчас лето. Школа закрыта, — говорю я, глядя на него недоверчиво. Не думала, что встречу кого-то, кто не знает, какой сейчас сезон.
Но я предполагаю, что ему точно не нужно отслеживать дни, недели, месяцы или года здесь.
— На самом деле, я только что закончила школу. Я уеду в колледж в Сентябре.
— Да?
— Да. Стэнфорд. — Я жестом показываю куда-то вверх по побережью, хотя до Стэнфорда часы езды, и находится он не у воды.
— Ты, должно быть, очень умная.
Я качаю головой.
— Только в том, что могу найти в книгах.
Он снова наклоняется близко ко мне, и я не думаю, что я смогу оторваться сейчас, даже если захочу.
Кроме того, я не хочу.
Я чувствую теплое дыхание Пита на моем лице, его рука обернута как шарф на моей шее, блокируя ветер. Я чувствую запах соленой воды на его коже, или может быть, это соленая вода на моей коже. Мы настолько близко, что я не могу ничего сказать. Я действительно никогда не замечала момент прямо перед поцелуем, когда все почти замирает.
Я закрываю глаза. Прибой звучит, как будто в замедленном темпе. Ветер стонет, а не свистит.
Поцелуй Пита мягче пера, как бриз с океана на моих губах. Мне нравится это ощущение, я никогда такого не чувствовала; его прикосновения даже не напоминают прикосновение мальчиков, которые целовали меня раньше. Не то, чтобы это такой длинный список; свидание на выпускном вечере в прошлом месяце, серия двойных свиданий с Фионой, игра в бутылочку в девятом классе.
Это нечто совсем другое. Пит передвигает свой вес: теперь мы лежали рядом, и я не
знаю, как долго мы целовались, но я чувствовала себя так, как будто мы делали это всегда. На самом деле, я не помню конец нашего поцелуя вообще, но следующее, что я помню, я пробуждаюсь под звуки голоса Пита. Он говорит мягко:
— Похоже, прилив уже закончился.
Я мигаю, не совсем уверенная, как долго я спала. Подбородок Пита на моем плече, его пальцы находятся на сгибе моего бедра. Я дрожу, когда он встает и протягивает мне руку и тянет за собой.
— Пойдем, я провожу тебя до твоей машины.
Пит не отпустил мою руку, как только мы вернулись вниз на пляж. Он ведет меня дорогой, по которой я шла, чтобы добраться сюда. Между тростников воды по-прежнему много, как когда я впервые попала сюда, она попадает мне в обувь. Но Питу удается пройти без брызг, и я стараюсь наступать в его следы именно там, где он ставит ногу: мои следы маленькие, а его крупные.
— Так, — говорю я в его спину, — как долго ты здесь живешь?
Я вижу, как напрягаются мышцы его плеч, когда он пожимает плечами.
— Недолго.
— А другие мальчики на пляже, они всегда жили с тобой?
Пит не оборачивается, когда он мне отвечает.
— Не всегда. Обычно люди приходят и уходят. Но некоторые из нас остаются здесь надолго.
— Да, но кто жил здесь раньше, до вас? Я имею в виду, дом был пуст, когда вы туда попали? Я думаю, вы, ребята, переселенцы, не так ли?
Я чувствую укол разочарования в моем животе, когда мои ноги, наконец, на сухой, твердой поверхности автостоянки. Пит наконец оборачивается.
— Венди, — Пит говорит нежно, — люди здесь не такие, как там.
Я качаю головой.
— Я не понимаю.
— Белла, я, другие парни — мы не доверяем чужакам, когда они задают столько вопросов. Ты понимаешь, о чем я?
Я киваю, при упоминании “чужаков”. Я должна была знать лучше. Я должна обратить внимание на эту информации, если я собираюсь найти моих братьев. Эти люди, должно быть, переселенцы, и теперь они живут здесь. Большинство из них несовершеннолетние. Ни один из них не должен быть здесь. На самом деле, никто не должен быть здесь.
— Мне очень жаль, — быстро говорю я.
Пит улыбается.
— Нечего извиняться. Ты можешь задать мне любой вопрос. Но ты же знаешь, что я
имею в виду, правда? Когда ты вернешься?
— Когда я вернусь?
Пит улыбается. Я обхожу вокруг него, подходя к водительскому сиденью. Поворачиваюсь к нему лицом, спиной к машине. Он стоит так близко, что я вытягиваю шею, чтобы посмотреть ему в лицо.
Небо уже начало светлеть. Солнце встает, и Пит и его друзья должны будут вернуться к воде. Я щурюсь от света; я не ощущаю, что была здесь так долго, что солнце успело подняться.
Я думаю, что, может быть, он собирается поцеловать меня еще раз, но вместо этого он пятится. Я чувствую себя пустой, как холодный воздух, поднимающийся от воды, чтобы заполнить все пространство вокруг.
Когда он поворачивается, чтобы уйти, я кричу ему вслед.
— Пит!
Он поворачивается ко мне лицом. Я делаю глубокий вдох, вспоминая ощущение невесомости на воде, порыв нежных волн. Вес его тела позади меня, когда мы стояли на доске, рядом, когда мы сидели на скале.
— Спасибо за прекрасный урок!
Он снова усмехается, его улыбка уже знакома.
— Не за что, — отвечает он. — Не за что.
7 глава
Мой телефон звенит в кармане; когда я его достаю, вместе с ним высыпается песок. Три пропущенных звонка от Фионы. Четыре новых сообщения — все от Фионы. Родители даже не заметили, что меня не было все ночь. Я еду домой, не просмотрев сообщения.
Нана — единственная, кто проснулся, когда я открывала дверь. Я бросаю взгляд на телефон: сейчас не больше пяти часов утра.
— Привет, девочка. Не поверишь, но ты мне помогла.
Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в макушку, спину ломит от напряжения. Хотя у меня ломит все тело.