— Так вот о чем предупреждал Одвен… — простонала она. — У-у, гхе!..
Выкашляла остатки крови из легких. Рана уже затягивалась — драконья регенерация рулит.
— Надеюсь, это было последнее… — начала она и замерла. — Э⁈
Вокруг стояли големы. У каждого в руках по яйцу. Даже дракон побледнел бы от такого зрелища.
— У-У-А-А-А⁈
Она в панике уничтожила все яйца в поле зрения. Дышать боялась — вдруг опять проглотит. Задержала дыхание полностью. Только убедившись, что все яйца уничтожены, рискнула вдохнуть.
— Ха, ха-ха… — тяжело дышала она. — Что за… дрянь… вроде всё…
Расслабившись, опустила крылья. И тут заметила яйцо на полу.
«Блядь, одно пропустила?»
— … !
БАМ!
Хвост с грохотом раздавил яйцо. Всё, конец проблеме…
Перед её мордой заплясали огоньки. Яйцо материализовалось заново.
— ЧТО⁈ — взревела она. — Какого хрена⁈
БАХ!
Раздавила лапой. Через секунды — возрождение.
— ЧТО ЗА НАХРЕН⁈
Снова раздавила. Возрождение. БАМ! Возрождение. БАМ! Возрождение. БАМ!..
— ДА ПОЧЕМУ⁈ КАК⁈ ААААААА!
Обезумев окончательно, Редра принялась исступленно долбить возрождающееся яйцо, забыв обо всем на свете.
— Отлично, наш шанс, — прошептал я.
Пока Редра воевала с бессмертным яйцом (в прямом и философском смысле), я активировал хрустального шпиона и начал поиски Сердца Подземелья. Времени было в обрез.
— Эй, Нобу, — нахмурилась Аика. — Это мое [Яйцо Феникса]?..
— Всё в порядке, — успокоил ее я. — Ему ничего не будет. Видишь? Возрождается.
Скорлупный голем был сделан из скорлупы яйца феникса. Способность возрождаться не передалась, зато термостойкость зашкаливала. Яйцо выдерживало даже термитные реакции при 3000°C.
Конечно, я создал автономного голема для разбивания яйца и сбора скорлупы. Но её получалось мало, поэтому яиц-големов было ограниченное количество.
Настоящая цель — вывести её из себя. По-английски это называется — «забрасывание яйцами».
Сначала я думал использовать тактику из сказки про мальчика-с-пальчик, но драконий желудок слишком крепок. Поэтому целью стали легкие — гораздо уязвимее.
Каждое яйцо-голем имело конечности и прятало внутри голема-меч для атаки легких. Приказ: не показывать конечности до попадания внутрь. Но яйца были легкими — сильный выдох их просто сдувал.
В общем, я нанес ей психологическую травму. Заставил зациклиться на попытках уничтожить неубиваемое яйцо феникса. После первой успешной атаки окружил её фальшивыми яйцами. Одно было настоящим фениксом. Если бы не запаниковала — продолжили бы атаку. Но план изначально был психологическим… И сработал на ура.
— Как вульгарно, — фыркнула Аика.
— Зато эффективно~ — подмигнул я.
Честно говоря, было бы глупо, если бы Редра случайно умерла от пробитого легкого. Мстительные соседи-драконы — это не то, что способствует крепкому сну. Поэтому я настроил големов на несмертельные атаки.
— О, Сердце должно быть где-то здесь…
Управляя хрустальным рыцарем, я выбрался из сокровищницы. Первое, что бросилось в глаза — открытые двери на 50-й этаж, к Комнате Босса.
Кстати, Ханни же разместила Сердце за Комнатой Босса в [Белом Полигоне]. Может, это стандартная схема? Мой шпион поднялся по лестнице.
Наконец добрался до помещения за Комнатой Босса. Двери к Редре были закрыты, а в центре сияло Сердце Подземелья. Так вот оно как: Комната Босса, потом Сердце, потом сокровищница… Элегантная подставка, но не слишком высокая для моего альпиниста.
Используя меч как ледоруб, хрустальный рыцарь забрался наверх. И тогда…
[Эй, Редра, с-с-соберись! Эй, э… Э-э-эй⁈ — взревел Одвен. — Откуда он тут взялс-с-ся⁈]
— Есть касание, — объявил я с улыбкой победителя.
Используя нашего тайного агента 007 в хрустальных доспехах, мы успешно потрогали вражеское Сердце Подземелья.
Глава 16
На следующий день после битвы я снова встретился с Одвеном. Нужно было обсудить последствия нашего эпического сражения. Точнее, моей эпической победы. Ну, почти победы. Ладно, черт с ним.
Похоже, ему потребовался целый день, чтобы успокоить Редру. Наверное, она до сих пор воевала с яйцами в кошмарах.
— Ахаха! — расхохотался он. — Чего и с-с-следовало ждать от тебя, Нобу! Так это был голем? Да, твой Хрус-с-стальный Голем нас-с-с обманул. Никогда не видел таких крош-ш-шек. Признаюс-с-сь, ничего не подозревал до конца!
Он смеялся так беззаботно, будто мы играли в шахматы, а не решали судьбу половины горы.
— Ну… — я почесал затылок. — Ты не думаешь, что я играл нечестно?