«Это глаза зверей. Ребенок, тебе лучше не знать!» - ответил Азинор.
-Поторапливайся! – прорычал один.
Талэм взялся за мысок своего сапога. Как он пойдет босиком? Да еще без накидки? Замерзнет, так и не добравшись до города!
-Деньги тоже давай! – поторопил темноусый бородач из воронов. – И не ври, что ничего с собой нету.
-У меня есть, - оставив сапог в покое, расправил плечи Талэм. – Только вам не понравится, то, что у меня есть!
-Что же это? – заинтересовался бородач, явно бывший в троице главным.
-Молнии! – коротко ответил мальчик, позволив смертоносному чуду расцвести в своих руках.
«Направляй от себя!» - повторил Азинор напутствие, которое когда-то очень давно бог Грома дал своему юному ученику. – «Никогда не бойся собственной силы. Представь, что ты – река, а молнии – твоя часть. Позволь им плескаться в твоих ладонях волнами, а потом направь, куда пожелаешь!»
Молнии сорвались с рук Талэма и ударили в растерянных людей. О чем забыл упомянуть Азинор, так это о том, как выглядят люди убитые ворохом молний. Послушнику показалось, что собственные кишки сейчас выпрыгнут наружу через его рот. Склонившись над ближайшими кустами, он распрощался со своим завтраком, а затем, не оглядываясь на мертвых, торопливо зашагал дальше к городу.
«Всегда так?» - с грустью подумал Талэм.
«Обычно хуже!» - жизнерадостно заверил Азинор.
Храм Грома располагался на вершине горы рядом с городом. Высокий белоснежный с витыми колоннами и широким треугольным фронтоном. Талэм залюбовался им, невольно вспоминая строение весьма похожее, только куда крупнее, раза в три или даже четыре. Истинный Храм бога Грома, его обитель. Место, где он тренировал своих учеников.
-Как красиво! – прошептал мальчик, выросший в небольшом святилище Эфсинии, большая часть которого представляла собой пещеру и довольно скромные пристройки к ней.
Поднявшись на вершину горы, мальчик поприветствовал трудившихся на полях рядом с храмом послушников. На вопрос, куда он направляется, Талэм, не дрогнув, заверил, что к настоятелю храма. Взрослые послушники, старше его лет на пять, ответили изумленными взглядами. Дескать, о чем такой шмакодявке, вроде Талэма говорить с самим настоятелем?! Но мальчик твердо стоял на своем.
-Ни с кем, кроме настоятеля я объясняться не буду! – заявил Азинор и уселся на ступенях ведущих к храму.
Наиболее разумная его часть, она же голодная, требовала уступить. В храме ведь есть и другие жрецы, вполне способные его накормить, и даже пожалеть настолько, чтобы пустить внутрь переночевать вместе с послушниками. Но беспощадный Азинор и не думал прислушиваться к бурчанию в своем животе.
Настоятель вышел на ступени храма к утру. Видимо, ему доложили наконец об упрямом мальчишке, который отказался заходить внутрь, покуда не встретит самого настоятеля.
-Меня зовут Талэм! – поприветствовал седобородого мужчину Тэл, поднявшись на ноги. – Я пришел, чтобы…
В этот миг мальчишка замялся. Талэм понятия не имел, для чего он здесь. И что хочет от настоятеля. Седобородый внимательно слушал, скрестив на груди руки в широких рукавах ниспадающего с плеч балахона. Такого же белоснежного, как камни, из которых был сложен храм. Казалось, что синие глаза старика едва заметно сияли, отражая утренние лучи солнца.
-Эсстахис! – вдруг произнес Талэм не своим голосом и краски вокруг него потускнели.
Мальчик больше не владел ни своим языком, ни, собственно телом. Он мог лишь видеть, как настоятель вздрогнул, услышав имя, названное Азинором.
-Я ищу вход в Небесный Храм Грома, - произнес Азинор, глядя в глаза бывшего друга. – Ходят слухи, что несколько путей еще сохранилось.
Настоятель потрясенно смотрел на мальчишку. В меру щуплого, вихрастого, с большими серыми глазищами, из которых смотрел кто-то еще.
-Кто ты?! – выдохнул человек, которого уже много жизней никто не называл Эсстахисом.
Он стал жрецом бога Грома почти случайно. Выдался неурожайный год, и родители просто не могли прокормить всех детей. Будущий настоятель был самым младшим, толку в поле от него почти не было. Да и тянулся мальчик куда больше к книжкам в доме деревенского знахаря, чем к плугу. Но у знахаря ученик уже был, второго он не мог себе позволить. Так что в тот год родители привели мальчика в храм. С тех пор он видел свою семью только на праздники, когда жрецы спускались в город и окрестные деревни. Или когда просители сами являлись в храм по особым дням, если мать находила время, чтобы его навестить.
Будущий настоятель не роптал на свою судьбу, хотя и сожалел о ней. Как ни старались жрецы взрастить в подраставшем юноше почтение к божеству Грома, получалось не очень. То есть, он возносил молитвы и хвалу вместе со всеми, но не мог не замечать, что подчас бог Грома жесток. А порой, как недавно, когда по своей прихоти уничтожил две армии, жесток чудовищно. Послушником он даже подумывал покинуть храм, но однажды, во время спора с другим юношей из храма, который вот-вот угрожал перерасти в драку, с неба под ноги его противника ударила молния. Старшие жрецы долго не могли понять, кто же из двух юнцов ее вызвал. Но, в конце концов, все прояснилось само собой. И мальчик, ставший жрецом «случайно» превратился в личного ученика настоятеля, а с годами и в его замену.