«Мир без героев. Мир, которому боги не пожелали дать свою кровь», - размышлял Заффруа, перебирая золотистые волосы спавшей Эфсинии.
Боги не нуждались во сне, в отличие от смертных. Состояние в котором пребывала Эфсиния, лишь напоминало сон, будучи чем-то иным. Куда более реальным. Бог Грома мог лишь гадать, в какое странствие сейчас отправилась ее душа. Быть может, ей видятся сейчас старшие боги? А то и Абсолютные? Миры и галактики? Туманные области элефира и зарождавшихся звезд? Сам он «спал» редко. Возможно, стоило чаще. А еще лучше было бы покинуть планету и навестить своего наставника. Этого Заффруа не делал уже очень давно. Со времен Нашествия. Но каждый раз, когда эта мысль закрадывалась ему в голову, Заф с яростью ее отметал.
«С другой стороны у меня есть сын. Вьерк. У Эфсинии вот тоже «нашелся»», - продолжил свои размышления Заффруа, в очередной раз убедившись, что так и не простил наставника, а с ним вместе и скопом всем старших богов.
Они могут быть невиновны в том, что случилось. Они могли даже не знать. Но все равно, когда пылающая беда обрушилась на их мир, их учеников и детей, никто не пришел. Они явились после. Когда все было кончено и мир, стонущий в агонии, был уже безжизненной черно-красной планетой.
«А теперь еще вернулся Азинор. Появился Талэм, Сантасраана прячется от Эфсинии в дальних покоях. Белагмор тоже не чужой нам… Возможно, и звали его тогда по-другому? Может, уцелел еще кто-то из учеников? Обиженный на нас так же, как Сантасраана на Эфсинию?»
Или как он сам на наставника и старших богов. Им пришлось покинуть гибнущую планету и подняться в космос. Иначе Нашествие уничтожило бы и их самих. Морроки способны не просто уничтожать миры и их обитателей. Они могут навредить даже тем, кто сотворил их. Какой свихнувшийся демиург мог создать подобных тварей? Бог Грома не представлял, что им двигало. Он вспоминал раз за разом снова и снова, как летел над планетой в поисках Азинора и уцелевших учеников. Зная, что все равно не сможет забрать их в безопасность космической пустоты. Никто из них еще не был готов существовать там. А обходиться без планеты, требовалось слишком долго. Приди другие боги на помощь, даже, если они были бессильны против Нашествия, они смогли бы забрать Аза и остальных в свои миры. Но они не успели… Слишком поздно узнали об этом. По крайней мере, так сказал их наставник… Заффруа так и не нашел тогда Азинора. Подумал, что он уже мертв, как и другие. Эфсиния тогда практически силой заставила его подняться в космос. Лишь потом Заффруа узнал, что его лучший ученик стоял до последнего. В месте, рядом с тем, что теперь называют его могилой, потом нашли сотни поверженных тварей, сраженных молниями. И остатки его доспеха. Того самого, что теперь носит Вьерк. Заффруа починил его и стал носить в память об ученике. В нем же бился с Полуночным Вороном. Хоть Азинор нипочем бы не одобрил ту битву. И то, что тогда случилось…
«Слишком много вины… И страха!» - Заффруа стиснул кулаки так, что стало больно.
Он позволил Вьерку появиться на свет. Принял обратно Азинора и даже радовался его возвращению. А теперь один из морроков упал на их мир. И кто знает, как скоро эти монстры заявятся вновь?
Мир без героев… Мир, который некому защитить… Либо мир с теми, кого слишком тяжело потерять.
Талэм бродил по Громовому Дворцу, ощущая непривычную пустоту. Больше не было внутри Азинора с его вечно ехидным голосом и ядовитыми ремарками по каждому поводу. Послушник оказался предоставлен самому себе, совершенно ненужный и бесполезный. Талэм понятия не имел, что ему делать дальше. У Азинора теперь есть свое собственное тело. Ему больше не нужны ноги Талэма, чтобы ходить и глаза, чтобы видеть. Он может все делать сам. Богу Грома нет до послушника никакого дела. Как и Эфсинии, что вот уже второй день ночует в Громовом Дворце.
Мальчик осторожно заглянул в покои, где еще не бывал. Просунул голову в дверь, окинул взором пустую комнату. Пустых помещений в Громовом Дворце было много. Азинор как-то обмолвился, что раньше здесь жили ученики. В прежней версии Громового Дворца, которую уничтожили морроки во время нашествия. Заффруа воссоздал его точно таким же. Не считая убранства комнат, какое было прежде у его учеников. Оно погибло безвозвратно. Вместе с ними самими.
Талэм зашел в комнату. Несмело оглядел то немногое, что было внутри. Простое деревянное ложе. Глиняный сосуд стоящий внутри небольшой овальной ниши, примерно на уровне его головы. Заглянув в сосуд, мальчик убедился, что на дне, как он и предполагал, находятся остатки элефира. Похоже, эту комнату богу Грома сделал «жилой». Может, воссоздал хоть что-то по памяти. Постель, простой грубой работы кувшин и тонкий, украшенный золотисто-черным узором красный ковер под ногами. Усевшись на корточки, Талэм принялся разглядывать ковер. Коснулся его пальцами. Кое-где в нем виднелись прожженные дыры, а один угол обгорел полностью. Видимо, это была одна из немногих вещей, что уцелела в Громовом Дворце после нашествия.