Милли шла между рядов гостей неспешно, гордо подняв голову. Дочка — белокурый ангел с насупленным от осознания важности доверенной миссии лицом — топала впереди, осыпая путь матери лепестками белых роз. Я послала ей успокаивающую улыбку и чуть сжала локоть Ламаи, когда она начала всхлипывать от умиления слишком уж громко.
— Я знаю, знаю! — прошипела она вполголоса, промокнув глаза чистым платком, и прикрыла им же рот, заглушив очередной всхлип. — Это все гормоны, будь они неладны!
Я могла только сочувственно вздохнуть. В последние дни Ламаи то и дело принималась то безудержно веселиться, то так же неостановимо рыдать, и успокоить её получалось только у Кристиана — который, как назло, именно сегодня отбыл в Старый Кастл в составе свиты Его Высочества.
Тао должен был отправиться с ним — в качестве старшего агента и здравого смысла в одном лице; я благословила его на удачную поездку, вручила ему мешочек с печеньем (на долгую память, хе-хе!) и все утро проревела в опустевшем домике не хуже Ламаи, но на люди вышла с непреклонно улыбчивым лицом.
Ни Тао, ни Кристиан предсказуемо не смогли простить мне самоуправства с Прародительницей и магатамой, без согласия принца напяленной ему на шею. По их мнению, судьбу будущего короля должна решать его семья, а не болотная ведьма — хотя на закономерный вопрос о том, как они собираются преподнести произошедшее, чтобы не выглядеть чокнутыми, не ответил ни один из братьев.
Я не стала искать себе оправдание и уверять в своей правоте. Ламаи была в безопасности, меня оставили в покое, а моя альциона снова превращалась в маленькую темноволосую девочку с чёрными, как смоль, глазами и смуглой кожей, — большего от этой эпопеи я не ждала. Так о чём горевать?
Певица всхлипнула особенно громко, едва не заставив священника прервать традиционную речь о таинстве брака, и я едва не присоединилась — но вовремя прикусила щеку изнутри и умудрилась не издать ни звука.
В самом деле, мне ведь повезло. Я ведьма, от меня никто и не ожидал, что однажды я пойду к алтарю по белым лепесткам. Когда-нибудь у меня будет дочь, маленькая девочка с тяжёлым взглядом, и никому и в голову не придёт упрекнуть её в том, что её родители не принесли друг другу клятв.
Это Ламаи всю жизнь будут припоминать её ребёнка, нерожденного ещё сребровласого мальчишку с пухлыми, как у матери, губами и смуглым скуластым лицом — гадания на этот счёт были весьма однозначными. Но она-то как раз не позволяла себе расклеиваться по этому поводу… а что всплакнула немного, когда сияющая от счастья невеста произнесла свое трепетное "да" высоким от волнения голосом — так много ли кто сдержался?..
Я и то украдкой шмыгнула носом.
А посветлевший лицом жених нежно поцеловал невесту и с непристойно широкой улыбкой повёл ее из церкви. На ступенях их уже поджидала родня, готовая осыпать новобрачных цветами и белыми зернышками риса. Я выбежала следом, так и не выпустив руку Ламаи. Нам обеим не хватало воздуха, но как раз отдышаться мне не дали.
— Тётушка Ви! — сдавленным, но все равно громким шёпотом окликнул юный Терренс Джей Хантингтон III, взволнованно подпрыгивая чуть в стороне от гостей, с гомоном обступивших счастливых новобрачных. — Тётушка Ви!
— Что ты тут делаешь? — удивилась я, с затаённым облегчением отвернувшись от чужого счастья. — Разве ты не должен бежать в "Жемчужную корону" и предупредить, что мистера и миссис Хайнс уже поженили?
— Должен! — радостно согласился Терри, но не сдвинулся с места. — Только меня вот просили срочно передать! — пояснил он и протянул мне несколько помятую телеграмму.
Леденцов у меня с собой, разумеется, не было, и обмен вышел честь по чести: скомканная нетерпеливыми детскими ручонками телеграмма на самодельную карамельку в обертке из старой газеты. Впрочем, с недавних пор юный Терренс принципиально не жадничал, а потому просто поблагодарил и, спохватившись, сломя голову помчался к "Жемчужной короне".
А я разорвала конверт — и всё-таки расплакалась.
"Не вздумай его упустить вскл Люблю зпт мама", — гласила единственная строчка на полупустом листке.
— Что там? — встревожилась было Ламаи, но быстро переключила внимание на более насущную проблему. — Осторожно! — она так резко дернула меня за плечо, что я развернулась — и получила букетом невесты по физиономии, а не по затылку.
Плакать захотелось ещё сильнее, но я широко улыбнулась Милли Хайнс и триумфально потрясла цветами перед лицами раздосадованных соперниц.