Вокруг то и дело важно прогуливались откормленные голуби, которых, здесь, никто едой не обижал, и кидал хлебные крошки и семечки.
- Знаешь, мне кажется, что я переживаю за тебя больше, чем ты сам. У тебя завтра экзамен, а ты здесь со мной.
- Я не могу учиться двадцать четыре часа в сутки. Иногда мне нужно отдыхать.
- Конечно, я понимаю это, но ведь уже завтра…
- Дорогая, я помню. – мягко рассмеялся Антон.
- Хорошо. Может, пойдём домой? На улице как-то похолодало.
- Если хочешь, пойдём.
***
Дни пролетали незаметно, словно в ускоренной перемотке, и Антону, как и Лике, которая в последнее время, практически поселилась у нас, осталось сдать последний ГОС, и с ужасом ожидать защиты диплома. Мы без дела тоже ни сидели, и сдали ещё два экзамена. Пока что, в моей зачётке красовались только лишь пятёрки и четвёрки, но вот последний экзамен, который пугал меня больше всех, мог испортить всю картину.
Сегодня вечером мы с ребятами решили встретиться в кафе, где, посетовали друг другу на огромное количество учебного материала, и особо придирчивых преподов, которые, прямо-таки делали невозможной сдачу своего предмета.
Нужно отдать должное Нине, которая снабдила нас с Никитой и Алёнкой некоторыми конспектами, которых, у нас, конечно же, не было. Сложно было даже самой Нине, которая прилежно училась в течение всего года, и если нам с Ником и девочками остался последний экзамен, то у Антона впереди была защита…
Мы говорили буквально обо всём, потому как, в период сессии, было сложно выкроить время на личные дела, и встретиться нам удавалось крайне редко.
Никита с Мариной наконец-таки решили, куда отправятся в свадебное путешествие, и уже купили билеты в Париж на две недели.
Мы сидели в кафе почти два часа, а после, засобирались домой. Мы с Антоном были на машинах, так что, по доброте своей душевной, решили развезти всех по домам. Нам с Ниной и Алёной было по пути, так как, после приятно проведённого времени в кругу друзей, я должна была отправляться на работу, поэтому их я взяла на себя.
Довезя девочек до общаги, я отправилась в школу искусств, где все группы упорно готовились к отчётному концерту. Слава богу, аккомпанировать буду не я, а моя коллега, которая, впрочем, как и всегда, отвечает за игру на концертах. Мне и своих забот хватает.
- Вероника. Вероника, постой! – крикнул до противного высокий и скрипучий голос директрисы школы.
- Да, Маргарита Степановна. Что-то случилось?
- Случилось. – проскрипела она. – Валерия Николаевна сломала ногу. На отчётном концерте некому аккомпанировать нашим деткам! Так что, поздравляю, через неделю у тебя концерт! – она похлопала ладонью по моему плечу, и поцокала каблуками вдоль по коридору.
- Что? Маргарита Степановна, я не могу на концерт!
- Ну как же это не можешь? У тебя всё отлично получается.
- Но у меня сессия! И так времени в обрез.
- Ну что ж поделать, дорогая, привыкай к взрослой жизни. Дел - много, времени – мало.
- Но…
- Никаких "но". Всё уже решено. Удачи.
Продолжать эту словесную вакханалию, я даже и не видела смысла. Если Степановна сказала – аккомпанировать на концерте, значит буду аккомпанировать на концерте. Проще не куда, блин!
На репетиции я была злее некуда, представляя, как я буду готовиться к экзамену, который у меня, между прочим, самый сложный остался, а параллельно, заучивать партии на фортепиано для концерта.
Но точкой кипения стало то, что каждой группе в репертуар добавили ещё по одной, а то и по две песни, а групп у нас четыре. В итоге, у меня неделя на то, чтобы подготовиться к концерту, и к последнему, самому сложному экзамену.
Чудесно…
Пришла домой я в преужасном настроении, и вместо того чтобы засесть за музыкальные партии или учебники, легла на диван к Антону, положив голову ему на колени.