Стурм просиял.
- С нами не многие сравнятся, - принялся хвастать он, давая знак гному, чтобы тот налил еще. - Так что лучше будь осторожнее, Дуган, и не гонись за нами.
- Не гнаться! Посмотрите, кто это говорит! - Гном заорал так громко, что взгляды всех находившихся в трактире устремились на них, включая и коротышек, одетых в коричневые халаты. - Человек никогда не выпьет этой браги больше, чем гном!
Танин подмигнул, взглянув на Стурма, хотя и сохранил лицо серьезным.
- Ты только что встретил двух таких людей, Дуган Алый Молот, сказал он, откинувшись на спинку стула так, что тот заскрипел под его весом. - Мы перепили многих гномов, Стурм и я, так что они оказывались под столом, а мы еще достаточно трезвыми для того, чтобы довести их до кровати.
- А я, - ответил Дуган, сжав кулаки и побагровев, - перепил десять крепких человек, так что они оказались под столом, а я не только довел их до кроватей, но и надел на них ночные рубашки и вдобавок прибрал у них в комнатах!
- С нами у тебя этого не выйдет! - торжественно заверил Танин.
- Спорим? - предложил гном слегка заплетающимся языком.
- Значит, пари? - воскликнул Стурм.
- Пари! - заорал Дуган.
- Назови правила и ставки! - сказал Танин, склоняясь вперед.
Дуган задумчиво погладил бороду.
- Каждый пьет по одной, кружку за кружкой...
- Ха! - расхохотался Стурм.
- ...кружку за кружкой, - невозмутимо продолжал гном, - пока ваши безбородые лица не уткнутся в пол.
- В пол уткнется твоя борода, а не наши лица, гном, - заявил Стурм. - Каковы ставки?
Дуган подумал.
- Победитель будет иметь огромное удовольствие помочь проигравшим добраться до кроватей, - сказал он после паузы, накручивая на палец длинный ус.
- А проигравший оплачивает за всех счет, - добавил Танин.
- Согласен, - произнес гном, улыбнувшись, и протянул руку.
- Согласны, - сказали вместе Танин и Стурм. Каждый из них пожал руку Дугану, после чего гном протянул руку Палину.
- Я в этом не участвую! - подчеркнуто сухо заявил Палин, гневно глядя на братьев. - Танин, - произнес он тихо, - вспомни о наших средствах. Если вы проиграете, то мы...
- Младший брат, - оборвал его Танин, налившись краской от злости, - когда мы в следующий раз соберемся в путешествие, напомни мне оставить тебя дома, а с собой взять жреца культа Паладайна! Проповедей будет меньше, а веселья больше.
- Ты не имеешь права так мне говорить! - воскликнул Палин.
- Вы должны быть все втроем, - перебил их Дуган, качая головой, или я отказываюсь от спора. Нет ничего особенного в том, чтобы гному перепить двух человек. И это должна быть брага подгорного народа. Он с таким же успехом может пить и материнское молоко, как и эту воду эльфов ("вода эльфов" - так гномы называют вино, которое терпеть не могут).
- Я не стану это пить... - начал Палин.
- Палин, - голос Танина был суров и спокоен, - ты нас позоришь! Если не можешь веселиться, отправляйся в свою комнату!
Рассерженный Палин уже начал вставать, но Стурм ухватил его за рукав.
- Да ладно тебе, Палин, - весело сказал брат. - Расслабься! Клянусь бородой Реоркса! Отец не войдет сквозь ту дверь! - Он потянул Палина за рукав так, что тому снова пришлось сесть на место. - Ты слишком много учился. Мозги у тебя заросли паутиной. На, попробуй. Мы больше ничего и не просим. Если не понравится, мы и слова об этом больше не скажем.
Пододвинув младшему брату полную кружку, Стурм склонился к уху Палина и зашептал:
- Не выводи Танина из себя, ладно? Ты же знаешь, какой он, когда надуется, а нам с ним еще ехать до самого замка князя Гунтара. Старший брат заботится о твоей же пользе. Мы оба заботимся. Мы просто хотим, чтобы ты немного повеселился, и все. Попробуй, а?
Взглянув на Танина, Палин увидел, что лицо брата сурово и угрюмо. "Может, Стурм прав, - подумал Палин. - Может, и правда мне следует расслабиться и повеселиться. Танин говорил больше чем наполовину серьезно, когда сказал, что в следующий раз оставит меня дома. Раньше он так никогда не разговаривал. Это все из-за того, что я хотел, чтобы они приняли меня всерьез, перестали относиться ко мне как к ребенку. Вероятно, я действительно зашел слишком далеко..."
Заставив себя рассмеяться, Палин поднял кружку.
- За моих братьев, - проговорил он грубым голосом и с удовольствием заметил, что зеленые глаза Танина просветлели, а лицо Стурма расплылось в широкой улыбке. Поднеся кружку к губам, Палин хлебнул этого, с дурной славой, напитка, известного как брага гномов.
Вкус оказался неплох, даже приятен: странный букет, который заставлял думать о подземных домах гномов в Торбардине. Подержав напиток во рту, Палин, приятно удивленный, кивнул и проглотил...
Юному магу вдруг показалось, что в голове у него взорвалась шаровая молния. Во рту вспыхнуло пламя. Огонь вырвался из ушей и ноздрей, загудел в горле и опалил желудок. Он не мог дышать, ничего не видел. Он сейчас умрет, он понимал это... в любой момент... здесь, в этом грязном, забытом богами трактире...
Кто-то - у Палина было смутное подозрение, что это Стурм, - колотил его по спине, и наконец он оказался в состоянии сделать вдох.
- Приятно видеть, когда человеку нравится то, что он пьет, - вполне серьезно сказал Дуган. - Теперь моя очередь. За юного мага! - Гном поднес кружку к губам, запрокинул голову и осушил емкость одним глотком. Когда "лицо его показалось снова, глаза слезились, а большой нос-картошка приобрел ярко-красный цвет. - Э-х-х-х! - выдохнул он, пытаясь проморгаться, и вытер рот концом бороды.
- За здоровье, - воскликнули Стурм и Танин, поднимая кружки, нашего брата-волшебника!
Они тоже осушили кружки, хотя и не так быстро, как гном, но все же не прерываясь для того, чтобы сделать вдох.
- Спасибо, - проговорил Палин, глубоко растроганный. Он осторожно сделал еще один глоток. На этот раз результат оказался не столь ужасным. В действительности было даже приятно. Палин снова глотнул, затем еще раз и наконец осушил кружку. Поставив ее на стол под приветствия своих братьев и Дугана, молодой человек почувствовал во всем теле приятное тепло. Кровь закипела в жилах. Танин глядел на него с гордостью; Стурм вновь ему подлил. Дуган опрокинул в себя еще две кружки подряд, Стурм и Танин выпили свои, и опять настала очередь Палина. Он поднес кружку к губам...
Палин сидел с блаженной улыбкой на устах. Он любил Танина и Стурма больше всех на свете и стал говорить им об этом, и наконец совсем расчувствовался, уткнулся в широкое плечо Стурма и заплакал. Но нет! Он еще кого-то любит... Гнома...
Он поднялся на ноги и пошел вокруг стола, чтобы пожать гному руку. Он даже произнес речь. "Верные друзья... вечные друзья, как его отец и друг отца... старый Флинт, гном..." Он пошел назад к своему стулу, только там было уже четыре стула вместо одного. Выбрав один, Палин сел, промахнулся и очутился бы на полу, если б Танин не подхватил его. Он выпил еще одну кружку, глядя на братьев и на своего нового друга глазами, полными слез любви.
- Я говорю вам, друзья, - Палину казалось, что голос Дугана доносится откуда-то издалека, - люблю вас, как собственных сыновей. И должен сказать, что столько вам никогда не выпить.
- Н-е-е-е! - оскорбленно заорал Стурм и ударил кулаком по столу.
- От тебя мы не отстанем, - проговорил Танин, тяжело дыша, с лиловым лицом.
- Правильно, - сказал Палин, ударяя по столу, точнее, он ударил бы, если бы стол неожиданно необъяснимым образом не отпрыгнул в сторону.
И вот Палин уже лежит на полу и думает о том, что это очень интересное место и что здесь намного безопаснее, чем там, на четырех стульях, где столы прыгают... Посмотрев вокруг, он разглядел рядом с собой на полу свой жезл. Он протянул к жезлу руку и нежно погладил его.
- Ширак! - выговорил Палин, и кристалл на жезле вспыхнул ярким светом. Он услышал, что это вызвало суматоху; где-то рядом заговорили высокие писклявые голоски. Палин захихикал и уже не мог остановиться.