Рис всё - таки пригорел. Но это такая ерунда! Смешав его с тушёнкой, облизнула ложку, слушая протяжное бурчание в животе. Злаковых у нас, практически, не выращивают. А уж рис и подавно. Ему нужно много воды, а она вся почти ушла под землю.
Я знала, что старику сейчас не до еды. Поэтому принялась за кашу тут же, прямо из кастрюли, понимая, что хорошо бы остановиться, так как желудок, отвыкший от такой еды, может запросто дать сбой.
Со вздохом отложив ложку, взяла пакет с подтаявшей смородиной. Делая запасы, кто- то был осведомлен, что чёрная смородина очень хорошо помогает при радиационных поражениях, заметно снижая риск осложнений . Где-то, говорят, ее выращивают, и сушеные ягоды ценятся наравне с солью. Надо отнести старику напиток из неё, должно быть его мучает жажда.
Проходя вдоль гостиной, небрежно сбросила на диван с головы полотенце, удивляясь тому, как быстро я освоилась.
Мужчина лежал на кровати, всё ещё в костюме, грудь его вздымалась в такт неровному дыханию. Он спал. Поставив кувшин со смородиновым морсом, постаралась, как можно тише выйти из комнаты, но он вдруг открыл глаза и еле слышно произнес:
- Не уходите... Я должен знать...
- Вам нужно отдохнуть. Потом мы с Вами поговорим.
- Боюсь, что у меня мало времени на разговоры,- он попытался чуть привстать.
- Лежите. Я принесу кресло,- мне самой хотелось многое узнать у него, поэтому для этого решила устроиться поудобнее.
- Какая Вы красавица! Я сначала даже не понял, кто это, мужчина или женщина. Сколько Вам лет и как Вам удалось выжить? Много ли людей осталось и как они живут?
Не утруждая себя ответами, положив ногу на ногу, бесцеремонно стала сама задавать ему вопросы. Он был мне неприятен вместе со всей этой роскошной обстановкой, стоило только вспомнить сколько жертв и лишений пришлось преодолеть, пока он сидел тут в сытости и безопасности.
- Это Ваш, личный бункер? Как Вы смогли так всё устроить и предусмотреть? - я едва сдерживала неприязнь.
- Нет. Это не мой бункер, но волей случая, я имел к нему отношение. Помните Штаб Тридцати? Их ещё взорвали до нанесения Главного удара?
Я молча кивнула. Ещё бы не помнить! Среди них был мой муж.
Память стерла его черты, я давно перестала сожалеть о нём.
- Так вот, я в то время был личным шофером Юрия Гринкина, помните такого?
- Он, кажется, возглавлял Тридцатку?- в моей голове стали возникать давно забытые воспоминания. В памяти всплыло, как он с женой приезжал к нам однажды. Совершенно забыв, как они выглядели, я вдруг, отчетливо вспомнила, как им открывал дверь машины молодой человек, довольно приятной наружности, вероятно, мой теперешней собеседник. Чудны дела твои, господи!
- Так вот, это его бункер!- торжественно произнес старик и вдруг спохватился:
- Ох, извините, я не представился и не спросил Вашего имени. Алексей Гончаров.
- Соль,- коротко бросила я.
- Соль? Какое необычное имя! Вас так назвали родители?
- Это не имя, здесь больше нет ни имен, ни фамилий. Только клички,- криво улыбнулась я.
Мужчина некоторое время помолчал, потом всё же спросил:
- А какое Ваше настоящее имя? Вы помните?
- Моё настоящее имя- Соль! Другого больше нет. Хотя я помню его : Елена Горская.
- Горская?- взволновано переспросил он. А Ярослав Горский не приходился Вам родственником? Он ведь тоже был в штабе, хотя Вы наверное не помните этого.
- Отчего же, хорошо помню. Это был мой муж.
- Муж?- он посмотрел на меня, как на сумашедшую. Но ведь прошло двадцать лет! Наверное, Вы его дочь?
- Так, говорите, двадцать лет прошло? Я почти не ошиблась.
- День в день. Ровно двадцать лет со дня удара,именно поэтому я решил выйти наружу. Впервые за это время.
Я удивленно присвиснула:
- Вы двадцать лет провели здесь в одиночестве? Или был кто-то ещё?
- Нет, всё это время я был один. Юрий Карлович дал мне координаты и запасной пульт, чтобы в случае ядерной атаки я знал куда ехать. Но Вы сами знаете, Штаб взорвали, они все погибли. Я хотел отвезти в бункер его жену, но не нашёл её. Перед ударом, когда пошли оповещения о возможности катастрофы, перебрался сюда. Тогда еще было телевидение, из новостей узнал, что это всё - таки произошло. Потом сигнал пропал и мне пришлось думать, что может быть, я единственный, кто остался на Земле, - горестно закончил он.
- Не единственный! Эти сволочи понастроили себе бункеров, довели Землю до мировой катастрофы, а сами попрятались, как кроты.
Стоп! Мысли мгновенно зашевелились в моей голове. Я тогда поехала за мамой, чтобы перевезти её к себе. Всем было ясно уже, что надвигается что-то страшное, правда, тогда ещё не понимали масштабов. Она отказалась, сказав, что никуда не уедет от могилы папы. Тогда мне позвонил Ярослав и приказал, чтобы я срочно выезжала и двигалась в этом направлении. Здесь недалеко был поселок Стрелки, малонаселенное место. Я тогда ещё удивилась и возмутилась, а он, закипая от моей " непроходимой тупости", кричал, чтобы я срочно ехала сюда, он отправил уже сына с няней и скоро выедет сам! А потом произошёл терракт, муж погиб. Началась неразбериха. Каждый день выли сирены с оповещением о нахождении в укрытии. В тот момент мне некогда было горевать от потери мужа. Нужно было найти пятилетнего сына. Примерно понимая, где его искать, я кинулась в Стрелки. Связи никакой уже толком не было. Тогда я недоумевала, зачем Ярославу понадобилось отправить сюда свою семью, и только сейчас пришло прозрение: где-то здесь нас ждал бункер. Не исключено, что их здесь несколько. И если бы не этот взрыв, то мы так же, как и Алексей, жили бы всей семьёй в таком же убежище. И мой сын был бы жив! Я ведь так и не нашла его. На пути сюда меня настиг ад.