Епископ Мелитон с достоинством склонил голову, подтверждая, что слова Неффалима - это правда.
- Палестина? А что в Палестине? - тревожно поинтересовался Сотер. Ах, Мелитон! Ах, подхалим! И чего ему дома не сиделось?
- Быть может, епископ Мелитон будет настолько любезен, что объяснит присутствующим цель своей поездки? - с тонкой улыбкой предложил Неффалим, получая несказанное удовольствие от вида раздосадованного Сотера.
Мелитон пожал плечами.
- Охотно, - сказал он. - Я ездил в Палестину лишь для того, чтобы ознакомиться с истинным состоянием священных книг. Я привез оттуда каталог канонических книг и немедленно занялся их переводами на греческий язык. Я соединил в шесть книг все места Пятикнижия и Пророков, касающиеся Иисуса Христа и других вопросов христианской веры.
Сотер чуть не задохнулся от зависти!
- Ты перевел на греческий Ветхий Завет? Ты, что, знаток еврейского языка?
- Я знаток еврейского языка! - напомнил Сотеру Неффалим. - И должен сказать всем присутствующим о том, что переводы сделаны безупречно, а комментарии к ним - это просто диво! Правда, я не понимаю, отчего епископ не включил в свои переводы апокрифы? Книгу Еноха, например, апокалипсис Ездры, Юдифь, Товий?
- Я просто перевел еврейский канон, за исключением Эсфири, - скромно пожал плечами Мелитон. - Я переводил то, что меня наиболее заинтересовало.
- А в Новом Завете епископа более всего заинтересовал апокалипсис Иоанна? Надо сказать, что и меня тоже более всех других занимает эта книга, - продолжил Неффалим. - Так что вопрос о положении в Азии снят. Я правильно понимаю, епископ Сотер?
- Правильно, - сквозь зубы проговорил Сотер, глубоко уязвленный тем, что такая простая идея как перевод книг на греческий, первой не пришла в голову ему.
- Я уже нанял переписчиков. Ветхий Завет в переводе епископа Мелитона с комментариями скоро получит широкое распространение в Азии, - сказал Неффалим. - А теперь давайте поговорим о том, ради чего мы, собственно, здесь и собрались. Меня интересует Галлия.
- И все же, - нескромно перебил Сотер, да так, что у Неффалима от подобной наглости лицо вытянулось. - И все же по поводу Азии вопрос пока не закрыт.
Сотеру было необходимо продолжить разговор о состоянии церкви в Азии, доказать Неффалиму, что там не все гладко, и епископы, по недоразумению, замалчивают прискорбные факты.
- Что еще? - раздосадованно спросил Неффалим, недоверчиво глядя на Сотера и тоскливо ожидая от него какой-то кляузы.
- Если присутствующие позволят, мне бы хотелось обратить их внимание на то, что нигде, как в Азии, псевдохристианские секты не получают такого распространения. Епископ Мелитон сделал переводы Ветхого Завета? Отлично! Однако, знает ли он, что у него под носом развиваются секты, которые, вместо Ветхого или Нового Заветов, с большим рвением изучают апокрифы, такие, как Евангелие от египтян, Деяния святого Андрея, святого Фомы или святого Иоанна? Целомудрие этих псевдохристиан ложно. В этих общинах, вы только вдумайтесь в этот ужас, женщины живут вместе с мужчинами и принимают наравне с ними все тяготы христианской жизни! Неужели найдется среди вас такой глупец, что будет утверждать, что в этом положении вещей нет ничего предосудительного? О каком аскетизме может идти речь, если женщина, этот вечный источник греха, постоянно смущает мужские умы своим присутствием? Так, пожалуй, христианство докатится до того, что женщины станут молиться в храмах рядом с мужчинами! Или, чего доброго, сами начнут проповедовать! Может, женщин еще грамоте начнем обучать, чтобы они затем сами Святые книги читали, которые без чистого мужского ума понять нельзя? Может, они еще и переписчиками книг станут? Работающие женщины - каково? И мне вот очень интересно узнать, что делается для того, что искоренить эти опасные веяния?
Сотер смотрел на каждого из присутствующих, как мышь на крупу. В его взгляде прослеживалось какое-то плотоядное желание изничтожить всех и вся своей непрошибаемой логикой.
Неффалим постарался выдержать этот взгляд спокойно, хотя заявление Сотера сбивало с толку. Он рассуждал почти как фанатик, который признавал аскетизм единственно правильной нормой морали.
- Слушая епископа Сотера, создается впечатление, что христианином может называться лишь тот, кто отвергает любые половые отношения, только святой человек, в то время, как христианство должно объединять людей обыкновенных, грешных, - возразил Дионисий по обыкновению вкрадчиво.