- Вы позволите мне спросить? - Макарий тяжело вздохнул, словно вопрос, который он собирался задать, был для него какой-то непосильной ношей.
- Конечно, епископ. Все, что угодно.
- Я одного не могу понять. Отчего вы, будучи человеком влиятельным, до сих пор не приняли сан епископа? С вашим положением, среди отцов христианской церкви, с вашим влиянием на них, вы могли бы объединить церковь, возглавив ее? Неужели вы настолько лишены тщеславия?
Неффалим вздохнул. Вопрос епископа застал его врасплох. Не будет же он объяснять Макарию свое истинное положение.
Макарий, один из немногих епископов, кто не являлся потомком Неффалима, знал его лишь как хранителя плащаницы и богатейшего мецената, который никогда не скупился в средствах для христианских храмов и принимал участие во всех церковных советах. Макарий знал Неффалима, как человека, власть и влияние которого безграничны, но при этом, как человека, желающего оставаться почти призраком. Ибо никто из простых прихожан не знает его. С ним знакомо лишь высшее церковное руководство, и это удивляло Макария.
- Скромность, мой друг, одна из наипервейших христианских добродетелей, - помолчав немного, ответил Неффалим. - Кажется, мы пришли.
Епископ Макарий и Неффалим подошли к горе, которая возвышалась в саду, и остановились на пригорке, наблюдая за тем, как сотни рабочих снуют туда-сюда с телегами, гружеными камнями. В горе, возле которой сейчас шло оживленное строительство, и была высечена погребальная пещера, в которой было похоронено тело Иисуса Христа. Идея строительства храма состояла в том, чтобы именно эта погребальная пещера могла войти под своды храма, потому рабочие сейчас занимались тем, что отсекали эту пещеру от скалы и выступающего из нее притвора. Внутренность пещеры было решено оставить без изменений, но снаружи отсеченные стены выровняли и свели их кверху в виде заостренной пирамиды, обложив дорогим мрамором, золотом и драгоценными камнями.
- Говорят, что царица Елена пытается отыскать крест, на котором распяли Христа, - сказал Макарий Неффалиму, наклонившись к самому уху, словно открывал какой-то секрет. - Один еврей рассказал ей, что древо, послужившее для смертной казни, было брошено тут же, близ места казни.
- А этот еврей-то откуда знает такие подробности? - в свою очередь наклонился к уху епископа Неффалим. Строительный шум мешал мужчинам беседовать свободно.
Макарий пожал плечами.
- От предков, должно быть, слышал.
«Как бы не так, - подумал Неффалим. - Не иначе, как здесь не обошлось без Агасфера». А вслух сказал:
- Должно быть, так. Вот только дело это непростое. Место между Голгофой и погребальной пещерой Иисуса в саду Иосифа Аримафейского приказал сровнять с землей еще император Адриан, дабы отвадить отсюда христиан, что приходили тайно поклониться этим местам. Он выстроил здесь языческие храмы. На месте Голгофы он поставил Венеру, на месте Гроба Господня - Юпитера. Все это делалось для того, чтобы молящиеся в этих местах христиане выглядели, как идолопоклонники.
Макарий осенил себя крестным знамением.
- Слава Господу нашему Иисусу Христу, что те темные времена навеки остались в прошлом!
Неффалим внимательно посмотрел на епископа.
- Вы думаете, Макарий?
- О, да! - горячо воскликнул епископ Иерусалимский. - Я уверен, что время гонений для христиан осталось в прошлом. В будущем для нас - лишь свет. Когда закончится строительство, я думаю, что в этом же храме можно будет поместить и плащаницу Господа нашего, дабы каждый христианин мог поклониться ей.
Неффалим с сожалением подумал о том, что не может разделить с епископом Иерусалимским его оптимизма. Слишком долго он жил на свете, и слишком хорошо понимал, насколько быстро все меняется в мире.
- Поживем - увидим, - примирительно ответил он Макарию. - Вначале нужно закончить строительство. Кто знает, быть может, мы с вами и не доживем до этого дня!
- Я буду молиться Господу о том, чтобы он продлил наши земные дни!
- Молитесь о себе, Макарий, - внезапно рассердился Неффалим, и тут же пожалел о своей вспышке гнева.
Ведь Макария тоже можно понять! Он в своем желании совершенно искренен. Вся его беда - в неведении того, что Неффалим уж точно доживет до конца строительства храма! Не стоило ему гневаться! Дни наступили великие и радостные для всех христиан.
- Простите меня, епископ! Простите!
Эта обычная в своей вежливости просьба, прозвучала в устах Неффалима, почти как мольба. Макарий удивленно взглянул на Неффалима, пробормотав растерянно что-то вроде: «Бог простит!». Конечно же, он так и не понял, что эта мольба была адресована не ему, а Тому, кто намного выше всего земного.