Где-то все равно гремела война, звенели клинки и лилась человеческая кровь. Конечно, война между гуннами и остготским племенным союзом в 375 году никак не касалась Римской империи, но это не означает, что этой войны не было вовсе.
Ну, а спустя два года война вновь коснулась империи непосредственно. В 378 году произошла решающая битва, после которой Римская империя так и не смогла оправиться и создать новую значительную армию. То было Андриопольское сражение между римской армией императора Валента, в которой он и погиб, и вестготами, к которым присоединились рабы и колоны.
Смерть и воскресение стали для Неффалима делом почти обычным. Единственное, что раздражало его, так это необходимость всякий раз рождаться в теле младенца и затем долго расти, с трудом привыкая к новой внешности. Долгое время после нового рождения Неффалим продолжал относиться к новому себе отчужденно, как к некоему незнакомцу. В периоды юности своего нового тела он долгое время проводил перед выгнутым серебряным зеркалом, вглядываясь в искаженные черты своего нового незнакомого лица. В такие минуты он, как никогда остро переживал о том, что с течением времени память все чаще подводит его, и сейчас он уже не может вспомнить, каким был прежде. А так хотелось ему сохранить память хотя бы о себе, если уж так неизбежны в его жизни потери всех близких. Так хотелось сохранить хотя бы себя!
Так Неффалим стал коллекционером. Он решил сохранять некоторые предметы, как память об ушедших людях. Чтобы помнить их, чтобы не забывать! Ибо, если человек делал хоть что-то хорошее в жизни, он не достоин забвения! А также Неффалим решил заказывать свои портреты. Художественного дара, к сожалению, он не имел, но со временем научился ценить искусство, разбираться в нем. Хотя по-настоящему полюбить прекрасное он так и не смог, где-то в глубине души продолжая считать искусство лишь пустой тратой времени. Вот тут-то Неффалим и открыл для себя христианство совсем с неожиданной стороны. Оказывается, эта религия способна нести разрушение, уничтожать прекрасное, перечеркивая весь прежде накопленный человечеством опыт. Постепенно уходила в прошлое чувственная непосредственность греческой классики и брутальная достоверность римского искусства. Император Феодосий I Великий, утвердив в 380 году господство ортодоксального христианства, запретил Олимпийские игры, как языческие, разрушил многие древние храмы. Именно при его правлении была сожжена Александрийская библиотека. Повсеместно использованные языческие символы вдруг стали считаться христианскими. Рыбы - символ крещения, голубь - символ мира, а Орфей, укрощающий зверей музыкой, внезапно стал символом Христа, «ловца душ».
Христианская вера стала инструментом политики. «Это ничего, - сам себя утешал Неффалим. - Это временно. Нужно уметь идти на компромиссы. Как же иначе убеждать людей?»
В Римской империи, рабовладельческой стране, необходим был некий механизм, который мог бы держать под контролем человеческое большинство, состоящее из сирых и убогих, состоящее из рабов. Христианство стало таким учением, которое побуждало рабов служить господам не из страха, а сознательно, как и было сказано у апостола Павла. Такое учение, как христианство, делало людей идеально равными перед высшей духовной силой - единым Богом. Рабы продолжали подчиняться господам еще и потому, что их господа также являлись рабами Бога, единого для всех, и для рабов, и для господ. Христианская религия делала безопасным само существование власти внутри Римской империи. Благодаря христианству, империя имела возможность сгруппироваться перед многочисленными нападениями извне, не думая о том, что где-то внутри ее может произойти ненужное восстание рабов.
Врагов хватало и без этих восстаний. На территории империи, перейдя через Дунай, поселились множественные племена готов. Гунны прошли через Кавказ и буквально опустошили Сирию и Каппадокию. После смерти Феодосия I Великого, согласно его завещанию, Великая империя была разделена на две части между двумя его сыновьями. В 395 году августом Запада стал одиннадцатилетний Гонорий, августом Востока - восемнадцатилетний Аркадий.
Многое еще случилось с тех далеких времен. Неффалим помнил, как в Константинополе открылся первый университет, помнил, как вестготы под предводительством Алариха взяли Рим и разграбили этот город. Помнил о том, как римляне покинули Британские острова и предоставили для поселений вестготов во главе с королем Теодорихом Аквитанию, всю юго-западную часть Галлии. Помнил о том, как вандалы захватили большую часть Северной Африки, и как римляне были вынуждены признать Вандальское королевство, потеряв при этом значительную часть африканских провинций. Он помнил о том, как гунны разгромили Бургундское королевство, и о том, как римский папа Лев I добился от императора Валентиниана III издания декрета о подчинении епископов папскому суду и о предании решениям папы силы закона, что сделало римского епископа главой церкви на Западе. Сбылась мечта епископа Сотера! Воистину, сбылась. Он помнил в точности, как началось завоевание Британии англосаксами, и как Аэций Флавий во главе войска, состоящего из германцев, аланов и вестготов победил предводителя гуннов Атиллу! Он помнил тот ужас, тот кошмар, длящийся четырнадцать дней, когда вандалы захватили Рим. Все, что вандалы не могли унести с собой, безжалостно уничтожалось ими.