Сказать, что Неффалим именно этого хотел, значит солгать, но тем не менее, ему приходилось мириться с некоторыми отступлениями от первоначальной христианской морали, так как он понимал, что период становления главенства Церкви над людьми не может пройти безболезненно. Неффалиму казалось, что самая главная его задача состоит именно в том, чтобы вера в Иисуса Христа как в Сына Божьего дошла до сознания каждого человека, живущего на земле, а уж средства, которые использовались им для массовой популяризации этой истины... Что ж, средства могут быть любыми. Главное, что сам Иисус и его Отец в конце концов оценят усилия Неффалима, и когда-нибудь, когда он, наконец, предстанет пред Небесным Престолом, ему не придется прятать глаза, так как он точно сможет сказать, что сделал для славы Иисуса на земле все, что мог. И даже хорошо, что духовенство искало при дворе мирских отличий и званий, и, надо сказать, добивалось королевских почестей. Быть может, все это и не соответствовало самому христианскому духу смирения, но уж точно заставляло всех людей почитать церковных служителей, раз сам император свидетельствует им свое почтение. Христианская Церковь богатела не по дням, а по часам, а значит, что вместе с ней богател и сам Неффалим. Церковь уже давно не существовала на добровольные пожертвования верующих, но удерживалась она годовыми доходами, предоставленными правительством, или же за счет собственности, которая досталась христианским храмам в наследство от языческих. Многие богачи отписывали Церкви целые поместья с лесами, озерами и полями. Перед смертью многие из богатых людей завещали Церкви так и вовсе все свое состояние.
Неффалим богател. Богатела Церковь. И по мере того, как это все происходило, Неффалим все чаще стал задумываться о том, что все делает правильно. Он запретил простым людям принимать участие в любых церковных делах, чтобы они ненароком не устроили ему какой-нибудь революции. К тому же теперь восхождение по церковной иерархической лестнице к епископату никак не зависело от талантов или искреннего служения того или иного священника. Теперь для того, чтобы стать епископом, было необходимо иметь хорошие связи при дворе, так как священство стало очень тесно связано с государственными делами. В Церкви появилось слишком много политики, как и в политике появилось слишком много христианства. И Неффалим совершенно искренне полагал, что все складывается как нельзя лучше, так как теперь все мирские вопросы в организованной политике государства решалось лишь именем Иисуса Христа. Не этого ли хотел сам Иисус? Воистину, Иисус стал настоящим царем на земле, ибо теперь все, что ни происходило, происходило во имя Его! А Неффалим? Что Неффалим? Он всего лишь скромный исполнитель Его Божественной воли здесь, в поднебесном мире людей.
И если бы он был не прав, разве не остановил бы Господь Неффалима? Непременно остановил бы! Но даже с приходом в Рим варваров Христианская Церковь устояла. И не только устояла, но и обратила многих из этих варваров. Варварами были побеждены императоры, но не Христианская Церковь! Это ли не доказательство, что Неффалим все делает правильно? Это ли не доказательство того, что именно Неффалиму Бог дал власть созидать Церковь во имя Иисуса Христа? Христиане не смогли бы существовать без правителя подобно тому, как любое государство не смогло бы существовать без царя или императора. И этим правителем для христиан стал единственно возможный лидер - Неффалим. Ибо он для этого был избран Богом! Так что, быть может, Неффалим стал воспринимать свое бессмертие не просто как проклятие, но как предназначение, трудную ношу, возложенную на его плечи Господом. И Неффалим с честью принял эту непростое бремя, и с честью пронесет ее сквозь времена. Ему некому было давать эту клятву, поэтому он дал ее себе самому.