К 774 году королевство Ломбардия было завоевано. Хотя, чтобы утвердить там свою власть окончательно, Карлу понадобилось совершить еще четыре вторжения. Вдова его брата Карломана, что укрывалась в этом, теперь уже покоренном королевстве, вместе с детьми оказалась всецело в руках короля франков. С тех пор о ней и о ее отпрысках больше никто ничего не слышал.
Но наиболее трудные и наиболее важные войны, определенно были еще впереди. Для завоевания Саксонии, огромного района в северной Германии, королю франков понадобилось целых восемнадцать кампаний. Войны были, пожалуй, слишком жестоки, слишком кровопролитны, слишком прямы в своем упорстве. Дело в том, что эти настырные и длительные кампании, длящиеся с 772 до 804 года, носили, прежде всего, религиозный характер, поскольку саксонцы все еще были язычниками. «Да надо благодарить Бога за то, что первыми на их земли пришли не эти адские слуги ислама, а верные слуги Господа нашего Иисуса Христа! - думал Неффалим. - Вероятнее всего, Бог сделал короля Карла таким же оружием в руках своих, как и меня». И радость переполняла сердце Неффалима, ликование, смешанное с фанатичным решительным знанием, не подлежащим сомнению: христианство победит! Да и как он мог сомневаться раньше? Ведь сомневался же? Нет, нет. Если и были какие-то колебания, то только горькие, как извечный риторический вопрос всех людей: «За что, Господи?». Но сейчас и этот вопрос отпал сам собой. Конечно же, ислам - это лишь испытание, посланное Господом всем своим верным слугам-христианам, это испытание на прочность веры, на незыблемость их любви к Всевышнему.
Неффалим в то время, конечно же, не ведал такого понятия, как «естественный отбор», хотя с решительной и бескомпромиссной жесткостью именно так окрестил то, что сейчас происходило в мире. Карл стремился обратить в христианство всех язычников-саксонцев. Тех же, кто отказывался креститься или решал после принятия крещения вновь возвратиться в языческую веру, он безжалостно предавал смерти. И в этом процессе погибла четверть населения страны.
«Вероятно, то была не лучшая четверть, - думал Неффалим. - Зато три четверти саксонцев, несомненно, стали добрыми христианами, и во веки веков будут благодарны Церкви за то, что она спасла от вечного адского пламени их заблудшие языческие души».
За подобные заслуги перед христианской Церковью в Риме на Рождество в 800 году сам папа Римский Лев III возложил на голову Карла корону и объявил его римским императором. Конечно же, территории, завоеванные Карлом, включали лишь половину тех земель, что прежде входили в состав Западной Римской империи, разрушенной около трехсот лет назад, и все же теперь король франков фактически стал законным преемником Августа Цезаря. С этого знаменательного события Карл считался основателем Священной Римской империи.
За сорок пять лет своего правления король франков провел пятьдесят четыре военные кампании, захватив помимо Ломбардии и Саксонии, еще и земли азиатского народа аваров, основал на севере Испании приграничное государство, которое также признало его верховную власть.
Неффалим видел в Карле Великом чуть ли не ожившего Александра Македонского. Кто знает, быть может, дух великого полководца и вдохновил этого сурового представителя тевтонского племени на такие невероятные по своему размаху завоевания? Кто знает... Со времен Римской империи еще никто из европейских королей не завоевывал и не владел столь обширными территориями.
Династию Карла Великого назвали в его честь - Каролингской. Быть может, именно славные сыновья Каролингов и станут теми людьми, которых поведет за собой Неффалим в последнюю битву против ислама? Впрочем, один только Бог ведает о том, что будет дальше. Но Неффалим верил. Верил фанатично и непоколебимо. И эта вера наделила его знанием, точным знанием того, что до конца еще далеко.
Чувство невероятной усталости не покидало Неффалима уже много сотен лет. Это было так, будто, проснувшись, Неффалим совсем не чувствовал себя отдохнувшим. Он настолько устал от жизни, что ему казалось, будто он живет в постоянном состоянии полудремы. Если его жизнь так нечеловечески длинна, то каким же долгим должен быть сон, чтобы восстановить силы? Таким сном для Неффалима могла стать лишь смерть, но он был лишен подобной роскоши. Если честно, то Неффалим даже начинал подумывать о том, чтобы убить себя и вновь оказаться в Междумирье. Кто знает, быть может, там он сможет встретиться с Аполлонием, если, конечно, философ не перестал принимать эликсир бессмертия и не умер. Неффалим бы так и сделал. Честное слово, сделал, если бы не пугало то Темное, что могло подстерегать его на границе между мирами. Но соблазн все равно велик. Соблазн провести несколько сотен лет в том месте, где эти века покажутся минутами. Да если еще эти минуты будут скрашены дружеской беседой... Ах, как же Неффалим истосковался по всему этому. Как же он истосковался. А с другой стороны, если в Междумирье не окажется Аполлония, и он встретится там с Темным или станет призраком, тогда века земной жизни станут для Неффалима в Междумирье не минутами, нет. Они превратятся в бесконечную адскую пытку, по сравнению с которой уже несколько земных веков будут казаться минутами.