Бойкот евреев, который положил начало преследованиям, а также волна расовых законов лишила евреев всех человеческих прав. 15 сентября 1935 года вступил в силу «Нюрнбергский закон», который определял еврейство в расовых терминах, лишая их равноправия. Массовая истерия вокруг евреев привела к погромам по всей Германии, пик которых пришелся на ночь с 9 на 10 ноября 1938 года, получившей название «Хрустальная ночь». Она была так названа из-за осколков стекла, которым были усыпаны улицы немецких городов.
Многим евреям, в обход запрета на легальную эмиграцию, все же удалось незаконно пересечь границы Германии и Австрии. Эти несчастные стремились найти укрытие в соседних странах, однако тщетно. Они подверглись преследованиям уже во время войны. Никому нельзя было скрыться, потому что избавлением от адской машины преследований могла стать лишь смерть.
Правда, в 1940 - 41 годах нацисты разработали несколько, с их точки зрения, гуманных планов по решению «еврейского вопроса». Они предложили Советскому Союзу принять у себя евреев рейха. Также были разработаны планы «Мадагаскар» и «Люблин». Согласно первому плану, всех евреев следовало переселить на этот остров у берегов юго-восточной Африки, а согласно второму - создать еврейскую резервацию в уже оккупированной нацистами части Польши, названной «Генерал-губернаторством». Но все эти новации не входили в намерения Неффалима. И впрямь, зачем все усложнять? Неффалим мечтал как можно скорее осуществить задуманное, поэтому все эти проекты так и остались нереализованными.
А война тем временем только набирала обороты. В апреле 1941 германскими войсками были захвачены Греция и Югославия. В июне того же года Гитлер разорвал «Пакт о ненападении», заключенный с Советским Союзом, и напал на них тоже. Несмотря на то, что немецкая армия захватила огромные территории СССР, она не смогла разгромить советские войска до зимы. В то время, как Германия уже находилась в состоянии войны с Англией и Советским Союзом, в декабре 1941 Гитлер решил объявить войну США. Уже через несколько дней японцы атаковали военно-морскую базу Соединенных Штатов на Гавайских островах «Перл - Харбор». Это вывело из строя основные силы Американского Тихоокеанского флота. Восьмого декабря США и Великобритания объявили войну Японии. Война приобретала поистине мировой размах.
Что ж, к войнам Неффалиму было не привыкать. И эта война не была исключением. Как всегда, она была развязана для того, чтобы удовлетворить желания третьей стороны, которая, в принципе, не вмешивалась в ход событий и не переживала из-за страданий миллионов! «Страданию человеческому можно поклониться потом», - немного цинично размышлял Неффалим, с удивлением обнаружив, что иногда подспудно выдает извращенную своим сознанием достоевщину. Однако вряд ли Неффалим думал о том, насколько низко он собирается кланяться этому страданию! Ну, а сейчас ему предстояло ждать. Ждать и надеяться, чтобы потомков Иисуса нашли как можно скорее. В поисках ему, несомненно, поможет Предсказатель, прибытия которого он ожидал с минуты на минуту. В последнее время на земле стало рождаться очень много людей, обладающих даром предвидения. Для Неффалима это был своего рода сигнал того, что мир доживает свои последние годы. А, может, то был просто знак смены эпох? Не важно... Главное, что сейчас у Неффалима была возможность предугадывать некоторые события, не связанные с ним лично, так как предсказатели нового поколения, так же, как и когда-то друиды, волхв-перс и многие другие, не могли видеть ни прошлого, ни будущего самого Неффалима. Но это не означало, что они не могут просмотреть грядущие события, связанные с другими людьми...
Предсказателя звали Лукас Фальконе, и был он человеком весьма веселого нрава, да так, что нередко раздражал Неффалима своей необузданной веселостью, которой зачастую маскировал глубокую задумчивость и даже депрессию. Лукас был сыном одного циркового жонглера из Болоньи, а потому за свою жизнь навидался и наслушался всякого. У Лукаса почти на каждый вопрос была припасена какая-нибудь байка или легенда, отчего изъяснялся он всегда витиевато, иносказательно, так что человеку неподготовленному понять его было непросто. И тем не менее, свалился на этого, ни в чем не повинного человека, проклятый дар ясновидения! Лукас ужасно тяготился этим даром, но поделать с ним ничего не мог, потому и служил у Магистра. На жизнь ему с избытком хватало тех денег, что он зарабатывал, хотя Неффалим не сильно-то и обременял его работой. Чтобы жена не заподозрила неладное, Лукас с утра отправлялся в бар, где валял дурака целый день. Вечером возвращался домой в то же время, что и все другие служащие. Все бы ничего, да жену раздражало то, что дня не проходило без того, чтобы Лукас не выпил. Потому они и разбежались, хотя родители Лукаса, рьяные католики, естественно, были против развода. Неслыханное дело! Чтоб итальянец, воспитанный в католической вере, на развод решился! Да не бывать этому! Но, тем не менее, все случилось так, как случилось. Если бы его родители-католики узнали, что их сын имеет отношение к ясновидению, проблем было бы больше. Но, к счастью, Лукас научился скрывать от окружающих свой дар. Более того, он никогда не применял свое ясновидение в отношении близких людей или же самого себя. Это создавало для Лукаса иллюзию того, что он такой же, как и все остальные, и что судьба для него полна неожиданностей, как и для любого другого человека. Он делал предсказания лишь для Магистра, считая это просто своей работой, но не получал от этого радости. И все же таким образом он словно выплескивал знания о будущем наружу, находил для своего проклятого дара выход, и тогда ясновидение переставало давить на него. Лукас испытывал невероятное облегчение всякий раз, когда делал предсказания, словно возрождался из тьмы. Но постепенно будущее чужих людей вновь заполняло его, как пустой сосуд, и он терял ощущение себя как личности. Выплескивал эти чужие судьбы и вновь становился самим собой на короткое время, живя собственной жизнью. Так, в общем-то, невесело протекали дни Лукаса Фальконе, Предсказателя Неффалима.