- Спасибо, - искренне улыбнулся покупатель и тут же добавил с легким лукавством в голосе. - А разве считается доброй приметой у торговцев свой товар первому покупателю даром отдавать? С первым даже торговаться не принято.
- Это ты верно говоришь! Но я ж торговец только наполовину. А на другую половину гончар. И отец мой гончаром был. А у нас, у гончаров, свои традиции.
Покупатель искренне рассмеялся, глядя прямо в глаза Неффалиму.
- Ну, спасибо, спасибо тебе, земляк. Удачной тебе торговли и светлых праздников!
- И тебе удачи, земляк!
С этим покупатели отвернулись от Неффалима и подошли к Иисусу, который все это время, не поднимая головы, плел корзину. От старости он был туговат на ухо, поэтому не слушал, о чем с покупателями говорил сосед. Однако, стоило им подойти к его повозке, и он поднял на них глаза, как тут же поспешно поднялся и засеменил им навстречу. На его лице была такая неподдельная радость, что Неффалим невольно подумал о том, что, наверное, эти двое являются, по меньшей мере, его близкими родственниками. Старик подошел к покупателям и, почтительно опустившись на колени перед высоким, поцеловал его руку. Высокий поднял старика, обнял, затем они о чем-то недолго поговорили и ушли. Старик долго смотрел им вслед. Он вернулся к своему месту лишь тогда, когда они скрылись из виду, затерявшись в деревьях, окружавших Вифанию, одну из небольших деревушек, окружавших Иерусалим.
- Кто это был? - спросил старика Неффалим, когда тот вновь сел плести свою корзину.
- Лекарь, - ответил ему старик. - Из Назарета он, как и ты. Вылечил меня в прошлом году.
- А что за хворь у тебя?
- Слеп был. От старости глаза Божий свет видеть перестали.
- Чудо же это, земляк! Отчего же я ничего об этом не слышал! Таких чудес мало на свете. А как он тебя вылечил?
- Руки у него особые. Как притронешься к ним, словно ангелов в голове слышишь. Тепло идет.
Неффалим в задумчивости вернулся к своей телеге. Целый день он торговал почти без перерывов на отдых, но мыслями постоянно возвращался к тому, что сказал ему старик. Вспоминался этот удивительный человек, и думалось ему - не тот ли это знаменитый пророк, о котором столько говорили в Галилее. Жалел, что не поговорил с ним подольше. А так хотелось. Необъяснимое желание видеть этого человека, говорить с ним, коснуться его было похоже на... Он не находил слов, хоть и старался.
Это было все равно, что смотреть с небес!
- Я помню, - шептал Неффалим, закрывая ладонями мокрое лицо. - Я помню...
Седой злорадствующий ветер ехидно ухмылялся и дул только сильнее. Вспомни, вспомни... Все, как есть, вспомни... Все, как было...
Как было...
Наконец, наступила пятница. Нисан в этом году был на редкость теплым, живым. И Неффалим с внутренним удовольствием подумал о том, что дорога домой должна при такой кроткой и ласковой погоде показаться ему настоящей прогулкой. Торговля прошла более-менее успешно. И хотя Неффалиму не удалось продать весь товар целиком, оставшийся он успешно обменял у таких же, как и он, торговцев. Очень многие торговцы к началу праздников не успели распродать свой товар, даже снизив на него в последний день цены до минимума. У своего земляка и соседа по рынку Иисуса Неффалим взял большую прочную корзину для дров взамен двух кувшинов. У других - шерсти, полотна, немного специй, нарядный шелковый пояс Сарре и, самое главное, у одного доброго плотника - красивую деревянную погремушку для ребенка. Хорошенько упаковав свое добро в повозку, пошел искать обоз, который в ближайшем времени готов выступить в сторону Назарета. Караван найти оказалось несложно. На север собирался тот же караван из Магдалы, с которым он и пришел в Иерусалим неделю назад. Правда, выступать в этот же день никто не собирался. В праздник многие хотели сделать храмовые приношения именно в Иерусалиме, потому решили ехать только через три дня. Неффалим, договорившись с погонщиком и заплатив ему за обратный путь, перевез к нему свою повозку. На стоянке и мулы, и добро целым будет. Как известно, караваны всегда хорошо охранялись. Деньги же Неффалим припрятал за одеждой. Закончив все необходимые дела, Неффалим с легким сердцем отправился искать Иисуса. Необходимо было сказать старику, что он нашел нужный караван и, возможно, помочь погрузить вещи и перегнать повозку на место стоянки. К своему огорчению, он нашел земляка в слезах. Старик Иисус так горько плакал, что у Неффалима невольно сжалось сердце.
- Уж не обокрали ли тебя? - с тревогой спросил он.
В ответ старик лишь покачал головой, простирая свое лицо, на котором читалось истинное страдание, к небу.