Но торопились они, как выяснилось, зря. И вот уже больше часа откармливали Алей неизвестно откуда взявшихся поздней осенью комаров, дожидаясь шкодливых мальчишек. А тех все не было и не было. Мысль, что эту предприимчивую младую поросль дома запросто могли прихватить и приставить к какому-нибудь делу, никто не озвучивал, но она и без того зудела над ними назойливее комаров — не отгонишь.
Н-да… Лови их потом, когда снова сюда соберутся…
Шуршала тихонько по камням переката недалекая река; вторили ей, раскачиваясь и теряя последнюю листву, верхушки деревьев; шипел рядом недовольный призрак… От холодной мшистой сырости не спасал даже предусмотрительно подстеленный на землю между двумя здоровенными валунами плащ…
— Тихо! — насторожил вдруг уши Ирулан. — Идут, кажется.
— Ну, кто-то идет точно…
— Да тихо же, сказал!
Шорох шагов вплелся в окружающие лесные шумы для Али почти незаметно, а вот нервный шепот визитеров она расслышала прекрасно. И так удивилась, что едва не помянула черта вслух, что явно оказалось бы лишним.
— Ну пришли вроде, — гундосые старостины интонации было ни с чем не спутать. Даже когда тот шипел, тщательно сдерживая голос. — А дальше-то что?
— Дальше? — закрутила головой по сторонам вставшая рядом Вура — с того места, где притаилась Аля это было видно прекрасно, зато ее саму скрывали, кроме обросших мхом камней еще и редкие ветки какого-то облетевшего кустарника. — Дальше, я думаю, тебе вон туда. Помнится там колодец какой-то был или что-то вроде того. Не важно, короче. Главное, что глубокий, и достать это паскудство оттуда не удастся даже твоим… деточкам. Как и снова припереть в мой дом!
— Смотрю, и ты сюда тоже когда-то захаживала? — не спросил даже, а просто уточнил Орима. — Хоть и поговаривают, что вымаливать у здешних бесов ничего не след, эти тварюки скорее уж наоборот и назло все сделают...
— Уймись и не трепли зазря языком! — без особого азарта отбрехнулась та, все еще прикидывая верное направление. — Можно подумать сам ты сюда не лазил?
— Угадал, выходит. Наведывалась. — И вдруг хихикнул совершенно не к месту: — Уж не красоты ли ты, Вура, здесь просила?
— А ты не иначе как ума, — мигом заставила его погрустнеть бабка.
— Но-но! — попытался тот трепыхнуться. — Меня, между прочим, который год уже на важную должность выбирают, доверие, значится, оказывают…
— Согнать с нее не могут, хочешь сказать? — в корне пресекли эту его попытку. — Да и то… Не будь меня, давно бы шуганули! Уймись, короче, и не болтай бестолку — у каждого места есть уши, а у этого так особенно.
Тот поежился и заткнулся, сообразив очевидное.
Вура кивнула, довольная результатом, и подняла клюку, указывая точно между двумя чахлыми березками:
— Да. Вон прямо туда сейчас и пойдешь, до плоского такого камня, светлого… не ошибешься, в общем. Сразу за ним дыра в земле будет, куда ты ту дрянь и закинешь…
— Может все-таки показать это ведьме? — явно уже не в первый раз затянул Орима. — Пусть бы что пошептала над ним для начала? А то ж кто знает, вдруг просто выкинуть мало будет?
— Да что она там пошепчет? Коза эта? — сморщилась та. — Пошел, говорю! Вот прямо туда и…
Аля, которая все это время судорожно прикидывала, как ей добраться до «падскудства», что эта парочка собиралась выбросить с концами, и рассмотреть его хорошенько, вдруг поняла — еще минута, и думать будет уже не о чем. Подпихиваемый в спину Орима эту загадочную штуку и правда хрен знает куда забросит! Начала было вставать, готовая уже просто выскочить из кустов и отобрать — шанс, хоть и небольшой, но был, если воспользоваться неизбежной растерянностью противника. Но первым успел с этим все-таки дух:
— Здрасти, — шаркнул он ножкой выныривая из ближайшей сосны прямо перед Вурой. Ну и старостой, разумеется, тут же икнувшим и нацелившимся то ли сомлеть, то ли просто расчетливо залечь. А вот бабка оказалась явно покрепче:
— …! — обложила она внезапное явление скорее воинственно, чем испуганно. — Так и знала, что не зря ты в нашем доме толчешься! Эх, раньше бы сообразить, что именно тебе надо…
И запустила в него обыкновенным с виду булыжником, что как раз держала в руках, готовясь отдать Ориме:
— Н-на, тварина! Подавись!!!
Увернуться «тварина» не успела бы при всем желании — рука у старушки оказалась не только верной, но и на диво сильной. Снаряд прошил призрака насквозь, тот мигнул и… растаял. А камешек влепился в ту самую светлую и плоскую плиту, о которой сейчас упоминали, развалился надвое и зарылся в мох на излете.