Альфа поковырял ложкой похожие на клей белки и, брезгливо поморщившись, отдал свой завтрак крысе.
Кофе, ввиду полного равнодушия всех грызунов к этому волшебному напитку, пришлось варить на вульгарной электрической плитке.
Времени оставалось в обрез. Нужно было еще задать корм всем автоматам и провести ежедневную профилактику в гараже.
При виде новенького прыгающего автомобиля лицо владельца сказочных чудес техники приняло озабоченное выражение.
Это была отличная четырехместная машина типа КМ-1, работающая по принципу «кошки-мышки», но кое-какие сведения с мест эксплуатации вызывали легкую тревогу. Нет, конечно, ничего серьезного, но все же…
Альфа приподнял капот и, убедившись в хорошем состоянии животных, подкачал воздух в амортизаторы.
Затем он уселся на место водителя и, нажав на педаль, поднял пусковую заслонку, отделявшую отсек, где помещался большой рыжий кот, от двух рабочих камер, соединенных между собой небольшим отверстием. В одной из камер маленькая мышка лакомилась шкуркой от сала.
Кот, почувствовав запах мыши, прыгнул на цель. Биотоки, снятые с рецепторов кота, через управляющее устройство привели в движение четыре пневмоопоры, и автомобиль в точности повторил мягкий прыжок животного.
Мышь юркнула в спасительное отверстие и очутилась в другой камере, где была снова атакована котом, легко перемахнувшим через перегородку, после чего все началось сначала.
В бодром темпе автомобиль вскочил на улицу. Альфа перевел управление на почтового голубя, сидевшего на крыше кабины, и удовлетворенно откинулся на спинку сиденья. Голубь хорошо знал дорогу.
Итак, какую же реальную пользу можно извлечь из сегодняшнего сна? Проблемой передачи видеосигналов от живого глаза в специальные устройства занимаются давно, но до практических результатов еще очень далеко. Лучше всего дело обстоит с насекомыми, и если бы не трудности с их дрессировкой…
Тут случилось нечто, не предусмотренное конструктором. То ли лентяй кот устал от бесплодных прыжков, то ли задуманный им новый маневр нуждался в тщательном анализе ситуации, точно неизвестно. Во всяком случае, главный датчик импульсов прекратил прыжки и застыл в созерцательной позе, оперевшись передними лапами о перегородку.
Повторивший этот маневр автомобиль резко вздыбился, отчего голова седока стукнулась о приборный щит.
Впрочем, досадная заминка продолжалась недолго. Через мгновение кот вновь приступил к выполнению своих обязанностей, и единственным следствием происшедшего была шишка на лбу владельца экипажа.
Однако этого было вполне достаточно, чтобы окончательно испортить настроение на весь день.
Чернее тучи вошел Альфа в подвластный ему институт.
Главный Страж, лежавший в вестибюле, почуяв запах одеколона, который служил пропуском, приветливо замахал хвостом. Биопотенциалы, снятые с позвонка собаки, дали соответствующий сигнал, и стальные двери, скрывавшие от постороннего взгляда святая святых новой техники, медленно раздвинулись.
Погруженный в невеселые думы, Альфа проследовал в свой кабинет, позабыв даже стимулировать Стража кусочком сахара.
Диктофон состоял из трех блоков: попугая, анализирующего звуки речи, усилителя биотоков и печатающего устройства.
Альфа придвинул к себе попугая, чтобы продиктовать приказ, но вовремя вспомнил о необходимости натренировать систему специальным тестом. Дело в том, что попугай обладал пониженной селективностью согласных букв, особенно шипящих, и ежедневно перед пользованием диктофоном нужно было дать птице привыкнуть к особенностям произношения,
Альфа откашлялся и стал говорить, стараясь как можно яснее произносить слова:
— Шесть шустрых шакаликов шикарно швыряли широкополые шляпы, семь служащих сами себе составляли свою собственную смету социального страхования…
— Дурак! — меланхолично заметил попугай.
Альфа вспыхнул. Опять эти шуточки лаборантов! Когда они, наконец, оставят птицу в покое?!
Он поглядел на ленту пишущего устройства. Черт знает что! Однако выхода не было. Других средств переносить свои мысли на бумагу в институте не имелось. Это обстоятельство столько раз подчеркивалось во всевозможных интервью для печати, радио и телевидения, что писать карандашом было бы равносильно сдаче основных позиций. Нет, уж лучше вот такая абракадабра!
Альфа вздохнул и, с ненавистью взглянув на попугая, начал диктовать.
Вышедший из-под валиков печатающего устройства приказ мог заинтриговать любого лингвиста. Он гласил:
П Р И К А Ж
ПО ИНШТИТУТУ БИОНИКИ В ПОШЛЕТНИЕ ВРЕМЕ НАПЛЮТАЮЦА ШЛУЦАИ СДАЦИ В ПРОИЖВ0ТШТВО ОПРАСЦОВ НОВОЙ ТЕХНИКИ НЕДОШТАТОЦНО ПРОВЕРЕНЫХ Ф ЛАПОРАТОРНЫХ УШЛОФИЯХ ТОЦКА ТАК НАПРИМЕР ПРЫХАЮСЦЫЙ АФТОМОПИЛЬ НАРЯТУ СНЕКОТОРЫМИ ПОХАЗАТЕЛЯМИ СТАВЯСТЧИМИ ЕХО ВРЯТ С ЛУТШИМИ ОПРАСЦАМИ МИРОФОЙ ТЕХНИКИ ОПЛАТАЕТ СЕРЕЗНЫМИ ДЕФЕКТАМИ
ПРИХАЗЫВАЮ
ОТДЕЛУ НАДЕШНОСТИ ПРЕТШТАВИТЬ МНЕ ПЛАНГРАВИХ МЕРОПРИЯТИЙ ИСКЛЮЧАЮЩИК СТАЧУ В ЭХСПЛУТАСИЮ НЕПРОФЕРЕНЫХ ОПРАССЦОВ
ОТДЕЛУ ЭХИПАШЕЙ УШТРАНИТЬ ФСЕ ТЕФЕХТЫ АФТОМОПИЛЯ В НЕТЕЛЬНЫЙ СРОК
А Л Ь П А
Альфа перечитал приказ и громко крикнул в ухо летучей мыши, прикрепленное к изящному ящику из карельской березы:
— Один Бета — ко мне в кабинет!
Через минуту раздался стук в дверь.
— Входите!
В кабинет вошел первый заместитель.
— Слушаю!
— Вот! — Альфа протянул ему листок приказа. — Ознакомьтесь и возьмите под контроль.
— Гм… — Все-таки, кажется, Бета расшифровал письмена, начертанные гибридом попугая с пишущей машинкой. — Что-нибудь случилось? Были рекламации?
— Полюбуйтесь! — Альфа указал перстом на свой лоб, где красовалась уже вполне созревшая шишка. — К счастью, дело обошлось только этим, хотя могло кончиться значительно хуже.
— — Дефекты управления?