— Валентин, она не любит, когда ей целуют руки, — вмешался я. — Истинная комсомолка, осуждающая всякие буржуазные пережитки. Из-за этого я очень ограничен в способах выражения моих чувств к этой красавице, что очень меня огорчает.
Со мной Алла не стеснялась, но я стоически вынес удар её кулачка в плечо.
— Вот о чем я говорю, — невозмутимо обратился я к Валентину, который с трудом сдерживал смех.
— Егор!
Пришлось обнять её.
— Всё нормально, лягушонка… извини, — прошептал я ей на ушко и сказал уже громче: — Валентин, а вы позволите ещё немного поуправлять этим агрегатом? — я кивнул в сторону «Волги». — Хочу продемонстрировать… своё искусство…
— Конечно, без вопросов, — легко согласился тот. — Я и сам хотел попросить. Меня только удивило, что у тебя не было никаких затруднений с…
Он запнулся, и я пришел ему на помощь.
— С автоматической коробкой передач? — он кивнул. — Я про такие слышал, но самому пользоваться пока не приходилось. Но оказалось, что ничего сложного, даже попроще, чем с механикой. Главное, удерживать себя, чтобы не дергать постоянно за ручку. Поедем?
— Конечно. На даче у Михал Сергеича бывал?
— Доводилось, — улыбнулся я.
— Егор, а куда мы едем?
Алла села впереди, рядом со мной, а Валентин сразу достал откуда-то пухлую папку с документами, погрузился в их изучение — и посмотрело в окно, лишь когда мы проезжали ВДНХ.
В принципе, маршрут от Новоалексеевской до Сокола я испытал ещё на «двушке» и мог бы воспользоваться им ещё раз. Тут не было Третьего транспортного кольца, но Сущевский вал и Нижняя Масловка существовали достаточно давно. И если бы я управлял чем-то простым и примитивным, то снова поехал бы по этому пути. Но форсированная «Волга» требовала скорости, а это могло обеспечить лишь одно место во всей столице. Московская кольцевая дорога.
И я свернул с Новоалексеевской направо, чтобы по Проспекту Мира добраться до МКАДа, по нему до Ленинградки — ну а потом и до Сокола. По расстоянию этот путь был раза в четыре больше, но тут начинала работать арифметика московского траффика — дальше не значит дольше. Время в пути по обоим маршрутам было примерно одинаковым, тем более что пробки на дорогах сейчас были очень редким явлением, особенно вечером в субботу. В будущем я, конечно, на это не решился бы, но тогда кольцевая стояла регулярно и плотно и в любой день недели.
Всё это — за исключением информации про ситуацию на дорогах будущего — я изложил Валентину и добавил:
— Ну и обидно такую машину на светофорах тормозить. Полетать хочется.
Он хмыкнул.
— Ну что ж, полетай… только низенько-низенько. А то крылья тут в комплект не входят.
Это я и сам знал. Такой апгрейд своей продукции конструкторы ГАЗа даже в розовых мечтах не закладывали.
Я нажал на газ — и мы полетели, но, конечно, только в фигуральном выражении. До сотни эта «ласточка» разгонялась долго, отчаянно тупила даже при полностью нажатой педали газа, да и машинки на проспекте и шоссе мешались — периодически приходилось притормаживать, чтобы вписаться в очередное окошко между неторопливо пылящими попутчиками.
Где-то я привлек внимание гаишников — наверное, один из них срисовал мои «шашечки» в потоке и передал информацию своим коллегам. Но первый же из стражей ПДД, которого я заметил, замер на полушаге на обочине, проводив нас задумчивым взглядом. В зеркале заднего вида я заметил, что он подтянул ко рту рацию. Ну да, машины КГБ всегда имели особые серии номерных знаков, тем более такие продвинутые, как этот экземпляр.
Оторвался я лишь на МКАДе. Вот он был пустым — во всяком случае, с моей точки зрения. Левая из полос вообще не была занята, в правой ехали по своим надобностям какие-то грузовики, автобусы и легковушки, но мне до них дела не было. Я наконец разогнал «Волгу» до вполне приличных ста сорока километров в час и решил дальше не экспериментировать — пока что она шла достаточно уверенно и тихо, но что с ней будет, если я ускорюсь ещё на десяток километров, я не знал. Всё-таки этому пепелацу было далеко даже до серийного «хюндая» из моего будущего.
Алле скорость нравилась, хотя я заставил её пристегнуться. Валентину, кажется, тоже всё пришлось по душе. Я же просто наслаждался относительно хорошей машиной и думал о том, что при случае можно будет купить себе какое-нибудь отечественное средство передвижения — если останутся деньги после того, как мы с Аллой обзаведемся квартирой. Связываться с советским автопромом мне было откровенно лень, из машин этих лет меня привлекали разве что какие-то иномарки, но они стоили настолько безумных денег, что мечтать о них можно было долго. Проще подождать лет пять, а там в Союз завезут огромную партию подержанных «мерсов» и «бэх». Хотя я больше облизывался на «лендкрузер» 70-й серии, которая пошла на конвейер как раз в 1984-м, или на одну из версий второго «гольфа». Эти рабочие лошадки хорошо перепродавались и через тридцать лет за вменяемые деньги и не требовали больших капитальных вложений.