— Тогда все в самом деле кончено. Кто бы мог предсказать такой поворот десять месяцев назад? Мунн отправился на Калган и вернулся. Аркадия побывала на Калгане и на Транторе, и теперь возвращается. Мы были втянуты в войну и выиграли ее, клянусь Космосом. Утверждают, что можно предсказать широкую поступь истории, — но мыслимо ли было предсказать все происшедшее с нами, все наши переживания?
— Глупости, — колко заметил Антор. — Что, собственно, приводит вас в такой восторг? Вы говорите так, будто мы и в самом деле выиграли войну, тогда как в действительности мы одержали верх в дурацкой ссоре, послужившей только отвлечению внимания от подлинного врага.
Наступило неловкое молчание. Общей атмосфере не соответствовала только слабая улыбка Хомира Мунна. Антор, полный гнева, стукнул сжатым кулаком по ручке кресла.
— Да, я имею в виду Второе Установление. О нем стараются не упоминать и, насколько я сужу, даже не думать. Не в этой ли комедии победы, кажущейся столь привлекательной этому миру идиотов, вы желаете участвовать? Тогда кувыркайтесь, бейтесь о стены, хлопайте друг друга по спинам и швыряйте в окна конфетти. Делайте что вам угодно, только уберите это настроение из своих мозгов, а когда вы натешитесь и придете в себя, возвращайтесь, и мы снова обсудим проблему, которая остается точно такой же, как и десять месяцев назад, когда вы сидели тут, озираясь через плечо, опасаясь неизвестно чего. Или вы и в самом деле считаете, что Владыки умов Второго Установления стали менее опасными оттого, что вы задали трепку глупому повелителю звездолетов?
Раскрасневшись, тяжело дыша, он замолк. Мунн спокойно сказал:
— Не хотите ли вы теперь послушать меня, Антор? Или вы предпочитаете играть роль напыщенного конспиратора?
— Говорите, Хомир, — произнес Дарелл, — но давайте мы все воздержимся от излишней цветистости в речах. Будучи к месту, это звучит превосходно, но в данный момент меня раздражает.
Хомир Мунн откинулся в кресле и аккуратно наполнил свой бокал из стоявшего рядом графина.
— Я был послан на Калган, — начал он, — чтобы выяснить, что можно раскопать в архивах Мулова дворца. Я занимался этим несколько месяцев. За это достижение я не требую награды. Как я уже указал, позволение на это, благодаря своей изобретательности, добыла для меня Аркадия. Тем не менее факт остается фактом: к моим первоначальным познаниям о жизни Мула и его времени, каковые, готов согласиться, были и так достаточно велики, я добавил плоды трудоемких поисков среди оригинальных документов, в настоящее время никому не доступных. Следовательно, я оказался в уникальном положении, получив возможность оценить подлинную угрозу со стороны Второго Установления, — в положении куда лучшем, нежели сидящий здесь наш взволнованный друг.
— И как же вы оцениваете эту опасность? — раздраженно бросил Антор.
— Как нулевую.
После короткой паузы Элветт Семик спросил тоном изумленного недоверия:
— Вы хотите сказать, что опасность равна нулю?
— Безусловно. Друзья, Второго Установления не существует!
Веки Антора медленно опустились. Он продолжал сидеть, лицо его было бледным и невыразительным.
Мунн продолжал, оказавшись, к своему удовольствию, в центре внимания:
— И более того, его никогда и не было.
— На чем, — спросил Дарелл, — основано ваше столь поразительное заключение?
— Оно отнюдь не поразительное, — сказал Мунн. — Все вы знаете историю того, как Мул искал Второе Установление. Но представляли ли вы интенсивность этих поисков, ту одержимость, с которой они велись? Мул имел в своем распоряжении колоссальные ресурсы и не щадил их. Он весь был сосредоточен на этой цели — и все же не достиг успеха. Второе Установление не было найдено.
— Но его вряд ли можно было отыскать, — подчеркнул Турбор с беспокойством. — Оно имело способы защитить себя от любопытствующих умов.
— Даже если любопытствующий ум обладает мутантной силой Мула? Думаю, что это не так.
Но полно, не ждите, чтобы я за пять минут представил вам суть отчетов, занявших пятьдесят томов.
Все они, кстати, согласно условиям мирного договора, должны стать частью Селдоновского Исторического Музея, и вы все сможете их проанализировать так же не спеша, как это сделал я. Вы обнаружите, однако, что вывод Мула сформулирован четко — и эту формулировку я уже изложил.
Второго Установления нет и никогда не было.
— Что же тогда остановило Мула? — вмешался Семик.
— Великая Галактика, а что же, по-вашему, могло его остановить? Разумеется, смерть — как остановит она и всех нас. Мнение, что Мул каким-то образом был остановлен на пути завоеваний некими мистическими существами, превосходившими даже его самого, является величайшим предрассудком века. Это результат взгляда на события с ложных позиций. Кто в Галактике не знал, что Мул был не только ментальным, но и физическим уродом? Он умер в возрасти тридцати с чем-то лет, потому что его плохо скроенное тело не могло больше служить оболочкой для разрушающейся физиологии. Уже за несколько лет до смерти он сделался инвалидом. Самое лучшее состояние его здоровья с точки зрения обычного человека считалось бы хрупкостью и слабостью. Так что все в порядке. Мул завоевал Галактику, а потом, согласно естественному ходу вещей, его постигла смерть.
Еще удивительно, что он вообще протянул так долго и достиг такого успеха. Друзья, все это ясно так, что дальше некуда. Вам только надо запастись терпением. Вам только надо взглянуть на все факты под новым углом зрения.
Дарелл задумчиво произнес:
— Хорошо, Мунн, попробуем. Это было бы интересной попыткой и, во всяком случае, помогло бы нам прочистить мозги. Ну, а эти обработанные люди, записи которых привез нам Антор почти год назад — как насчет них? Помогите тогда понять и их с правильной точки зрения.
— Все очень просто. Насколько стара наука энцефалографического анализа? Или, другими словами, насколько развито изучение нервных путей?
— Мы делаем только первые шаги. Это так, — согласился Дарелл.
— Правильно. Тогда насколько надежна наша интерпретация того, что вы с Антором именуете Плато Воздействия? У вас есть свои теории, но насколько вы в них уверены? Неужели настолько, чтобы считать их надежным основанием для веры в наличие некоей могучей силы, относительно которой нет иных достоверных данных? Неизвестное всегда просто объяснять, выдумав сверхчеловеческую и капризную силу. Это все очень естественно. На протяжении галактической истории уже случалось, что изолированные планетные системы впадали в варварство — и что же? В каждом таком случае дикари приписывали непостижимые для них силы природы — бури, мор, засухи — мыслящим существам, более могучим и более своенравным, чем люди. Это, кажется, именуется антропоморфизмом. В данной ситуации мы тоже прибегли к нему и оказались на одном уровне с дикарями. Зная слишком мало о науке, изучающей менталитет, мы сваливаем все выходящее за рамки нашего понимания на сверхлюдей — в данном случае на Второе Установление, — опираясь на брошенный нам Селдоном намек.
— О, — вмешался Антор, — наконец-то вы вспомнили о Селдоне. Я уж думал, что вы о нем позабыли. Ведь Селдон сказал, что Второе Установление существует. Припомните-ка эти слова.
— А вам известны цели Селдона? Знаете ли вы истинное содержание его расчетов? Второе Установление могло служить весьма полезным пугалом на разные случаи жизни. Как мы, к примеру, победили Калган? Что вы писали в последней серии своих статей, Турбор?
Мощная фигура Турбора зашевелилась.
— Да, я вижу, к чему вы клоните. Уже к концу войны, Дарелл, я побывал на Калгане, и создалось впечатление, что общее настроение на планете невероятно скверное. Я просмотрел их репортажи, и что же — они сами ожидали, что будут разбиты. Мысль о том, что в конце концов в игру вступит Второе Установление — и, естественно, на стороне Первого, — в сущности, совершенно лишила их присутствия духа.