Уже не впервые Натан задумался о том, откуда, черт возьми, эти люди берут деньги. У „Природы“ всегда был самый лучший транспорт. У группы „Мать Земля“ всегда были лучшие боевые самолеты. В то время как ИРА и баскские сепаратисты изготавливали взрывные устройства из удобрений у себя в гаражах, группа „Мать Земля“ покупала самые современные бомбы у британских и немецких торговцев оружием, отваливая огромные деньги.
— Отличная машина, — заметил Натан. — Скольким добровольцам нужно выйти на улицы с кружками, чтобы приобрести такую?
— Залезайте, — сказала женщина, когда швейцар гостиницы открыл для них заднюю дверцу.
Они сели в машину, и Натану пришлось решать вечную гостиничную дилемму: давать чаевые швейцару или не давать. У Макса, разумеется, такой проблемы не существовало. Он был настолько богат и знаменит, что ему и в голову не приходило делать что-то настолько обыденное. У него имелись люди, которые делали это за него. Более того, он был настолько велик и важен, что даже его люди были слишком заняты, чтобы давать чаевые, и у них тоже имелись помощники, которые занимались этими вопросами. Такова странная особенность, объединяющая всех важных, знаменитых и богатых людей: чем больше у тебя есть, тем больше ты получаешь. Настоящие знаменитости никогда не платят за билет на шоу. Они обедают, не оплачивая счета, ведь всем известно, что, просто появившись где-либо, мегазвезда уже оказывает огромную услугу. Наверное, можно стать настолько богатым, что деньги и вовсе будут не нужны.
За пять секунд работы, которую Натан предпочел бы сделать сам, швейцар получил от него чаевые в размере стоимости кружки пива, и они наконец сели в машину. Оказавшись внутри, Натан заметил, что задние стекла затонированы. Макс не обратил на это внимания, потому что, несмотря на ночное время суток, на нем были темные очки. Приятная, но грубая старушка с ними не села, и, когда огромный лимузин тронулся с места, они оказались в нем одни. Они не видели водителя, которого скрывал экран. Макс поднял шторку. Впереди сидели двое.
— Привет, ребята, — сказал Макс. — Куда едем?
Пассажир на переднем сиденье направил на Макса автоматический пистолет.
— Опусти экран. Поднимешь еще хоть раз, и я тебя убью.
Макс выполнил приказ и взглянул на Натана. Тот побелел от испуга. Макс снова поднял экран. Он обменялся с вооруженным пассажиром долгим напряженным взглядом, пока Натан пытался обрести контроль над своим кишечником.
— Ха! Я так и знал, что ты этого не сделаешь, — сказал Макс и снова опустил экран. — С этими ребятами всегда нужно так поступать, — сказал он Натану. — Это вопрос принципа.
Они ехали по меньшей мере три часа. Сначала по довольно ровным трассам, потом, как они поняли, по извилистым сельским дорогам, и наконец, судя по колдобинам, просто по бездорожью. Натан коротал время, рассказывая о жестоком парадоксе своей любви к Флосси.
— Понимаешь, теперь я знаю, что всегда любил ее. Как я мог не знать этого тогда? Наверное, я сделал роковую ошибку гораздо раньше, когда думал, что мы все еще счастливы…
Макс же размышлял над тем, сможет ли он уговорить парня с пистолетом пристрелить Натана, если снова поднимет экран.
Обоих пленников с завязанными глазами провели в дом, в комнату, наполненную чудесным запахом. Они слышали, как их похитители вышли и закрыли за собой дверь. Они постояли немного в тишине, по-прежнему с повязками на глазах, и, решив, что остались одни, вдохнули потрясающий аромат.
— Хорошо пахнет, — заметил Макс.
— Да, — согласился Натан.
Этот запах пробудил в Натане какое-то воспоминание, перенеся его в далекое детство, сквозь многие годы утомительных, скучных, невероятно дорогих деловых обедов в Сохо, в почти забытое время, когда он еще получал удовольствие от еды. Когда слова „перекусить“ и „переговорить“ объединяло только схожее звучание. Это было еще до того, как в меню появились „легкие альтернативы“, а на пачках с маслом появилось правительственное предупреждение о возможном риске для здоровья. Да, запах перенес его в прошлое. И он же резко вернул его обратно. Натан был голоден, очень голоден.
— Тушеная баранина с овощами, — сказал он вслух. — Тушеная баранина с овощами и картофельными клецками.
— Она самая и уже почти готова, — услышали они мягкий женский голос. Это был голос старой женщины с сильным ирландским акцентом. — Снимайте повязки, ребята.