Быстренько подхватив приглянувшиеся вещи, я начал отступать по коридору к выходу из пентхауза.
Бешеная Ксю, вырвавшись из цепких рук подружек и друзей, зачем-то начала наступать на меня, в неистовстве сжимая кулачки и поблескивая глазами. Вот дура.
– Отдай мой телефон и тазер! – потребовала она.
– Не подходи, выстрелю, – ответил я, стоя уже в дверях.
– Не выстрелишь, все вы, мужики, говорите, а ничего не де…
Я выстрелил. От тазера отделился шокер на проводках, который попал девушке прямо в живот.
– Ну ты и козёёёёл… – выкрикнула она, оседая на землю.
Вот не поймёшь этих женщин. Не выстрелишь – лох, потому что не держишь слово, а выстрелишь – козёл, мразь и мудак. Покачав головой, я отбросил отработавший своё тазер.
Как был, голый, я побежал по лестнице, проскакивая мимо двух милых старушек.
– Not bad, son, not bad! – прокричали они мне вслед что-то одобрительное.
На следующем пролёте, видя, что меня никто не преследует, я переоделся. Летние брюки не совсем по размеру, рубашка, американская кепка, солнечные велосипедные очки и маска. На ноги пришлось нацепить сандалии.
Помнится, сеструха рассказывала мне, что сандалии на босую ногу – признак дурновкусия. Однако, сейчас другого выхода не было.
А вот и улица. Поправив кепку и маску, я разминулся с забегающими в здание копами.
Пронесло? Нет, последний коп остановился.
– What’s in your pocket, son? – спросил он, держа настороженную дистанцию.
Рукой он указывал на оттягивающий мой карман смартфон.
– Не понимаю тебя, турист я. Турист! Нот андерстанд инглиш, – ответил я, подходя ближе.
– Stay where you are! – крикнул коп, отскакивая от меня и хватаясь за кобуру.
Я оглянулся.
Вокруг оживлённая улица в центре контролируемой властями города, а не бандами, территории. Соответственно, военные патрули, как в пограничных улицах, отсутствовали.
Где-то на соседней улице ревели сирены то ли полиции, то ли экстренных служб. Что тут у американцев, служба спасения? Ладно, главное я знал причину переполоха – туда грохнулся вертолёт с Бульбулятором.
В любом случае, это означало, что из всех вооружённых отрядов вокруг непосредственно рядом со мной находится всего лишь один полицейский экипаж. Двое полицейских уже в здании, один передо мной.
– Похоже, ты вытянул короткую, приятель, – покачал головой я.
Коп оказался опытным. Он что-то понял по моему взгляду, потянул из кобуры оружие, но я был быстрее. Два выстрела Железного Феликса слились в один.Первый в руку, второй в ногу – с пяти метров я не промахиваюсь.
И бежать, бежать, бежать.
Хаос на улицах, упавший вертолёт, выстрелы Сиднея – всё это мои союзники. Я забегал в какие-то тёмные и подозрительные переулки, перелезал через ржавые заборы, как мог петлял, пока не добрался до границы зоны дуэли.
Если честно, до последнего у меня была надежда, что способность ганслингера не сработала, или сработала, но как-то неправильно, или, что информация о ней неверна. Однако, вот она, граница, подсвеченная видимой только мне разметкой прямо в воздухе. Словно тонкая светящаяся сеть перегораживает дорогу.
Подойдя, я попытался продавить эту сеть – не получилось. Тогда ударил – снова ничего.
– What are you doing, man? – спросил меня сидящий рядом очередной бездомный-прошайка.
Не отвечая, я нагнулся и подхватил лежащую рядом с ним металлическую палку. Непонятно, зачем она ему – то ли помогает ходить, то ли отмахивается ею от других бомжей.
Примерившись, со всей силы ударил по сетке – ничего не произошло. Металл прошёл сквозь границу, словно она отсутствовала.
– Hey, are you f…ng kidding me? – запоздало взревел бездомный, но осёкся, когда я потянул из-за ремня брюк револьвер.
Направив дуло на сетчатое сочленение, я выстрелил. Пуля также просто прошла сквозь барьер, не встретив никого сопротивления.
Похоже, дуэль удерживала только меня. Логично.
Нет времени рассуждать над природой барьера. Я снова побежал – на этот раз стараясь держаться вдоль границы дуэли, образующей на местности квадрат.
Грёбанный Йон Сидней нашёл меня, когда, вынырнув из какого-то переулка на оживлённую улицу, я перевернул стойку с мороженным.
– Hey! – с кулаками рванулся ко мне татуированный латинос-мороженщик в смешном синем и немного детском переднике.
Это стоило ему жизни.
Наверное, ганслингер не хотел убивать посторонних, но пуля перемещается в пространстве не мгновенно.
Чпух! Голова мороженщика разлетелась как обронённый на асфальт арбуз, орошая всё вокруг красной кровью и серо-коричневыми мозгами.