– Ты прав, Мэлс, нам не до игр с тобой, – мурлыкнула она с довольным лицом. – Но все женщины – из породы кошачьих, мы не можем не играть. Однако, обещаю, наша с тобой игра будет интересной. Обещаю, я расскажу тебе… но не всё, а только то, что знаю. Историю про двух юношей с глазами стариков, что покинули наш мир, но подарили ему Последний Шанс, да байки про то, что нас ждёт – в ближайшем будущем и отдалённом. Но сначала – сделай для меня кое-что.
– Предупреждаю сразу – куни не делаю, – настороженно отозвался я.
– Это почему? – удивилась женщина.
– Принципы пацанские не позволяют, – гордо ответил я.
Некоторое время Орхи переваривала услышанное.
– Тьфу, я не это имела в виду, – засмеялась она. – У меня к тебе более привычная для тебя и, наверное, совершенно плёвая просьба.
– И какая?
Её лицо мгновенно исказилось в яростной злобе:
– Убей Йона Сиднея, жалкого труса и подлого предателя.
***
Наверное, я – самый дешёвый наёмный убийца в мире.
Всего лишь за лёгкую улыбку красивой женщины и туманное обещания поделиться сомнительной информацией я иду убивать человека.
Я знал его. Помнил по аэропорту. Холодный, сосредоточенный взгляд ганслингера из-под ковбойской шляпы и несуразные сандалии на босу ногу.
Орхи сказала, что он предал её клан раз и собирается предать ещё раз, раскрыв секреты, которыми нельзя делиться ни с кем. Он должен замолчать, раз и навсегда. Я вспомнил призрака-мстителя, и решил, что в современных условиях даже смерть – не конечная станция.
А ещё Йон Сидней должен вернуть кое-что очень важное. Посмертно, разумеется.
Как оказалось, убийство этого ганслингера – дело совсем простое. В пятнадцать ноль-новь по Нью-Йоркскому времени он всегда обедал в забегаловке «У Билла». Приличный и уютный американский бар, если верить электронному путеводителю. И когда я туда вошёл, ориентируясь по навигатору, то сразу же увидел его, обедающего у окна.
Наверное, надо было сразу прострелить ему черепушку, но я смалодушничал. Просто подошёл и сел рядом:
– Хэллоу, Йон Сидней, ганслингер!
– What do you want, boy?
– Орчид, – пояснил я, примерно поняв, что он сказал. – Айтем. Гив ит бэк.
– And? – он продолжил спокойно нарезать стейк.
– Энд дэф, – дружелюбно ответил я. – Тьфу, дай! Умри, короче!
– Ну так бы и сказал, – на чистом русском ответил он.
Я поперхнулся, сцапал со стола бутылку с водой и отхлебнул.
– К-как?
– Родители мои – эмигранты, – пожал плечами игрок Йон Сидней. – Убежали от большевиков. Но мы не об этом. Тебя послала Орчид, так?
– Да, – кивнул я.
– Предлагаю тебе в два раза больше денег, – деловито сказал он. – Я на госконтракте, за моей спиной – сильнейшие сообщества игроков Америки.
– А она мне денег и не предлагала, – хмыкнул я.
– А что тогда? – поразился он.
– Да я сам не понял, – замялся я, но всё же решился. – Но вроде отсосёт.
Мы с Йоном Сиднеем синхронно заржали.
– Дааа, парень, – покачал головой ковбой. – Она та ещё сучка и стерва, ты имей в виду. Такие обещания не держат.
– Я знаю, но ещё она расскажет мне всё.
Сидней присвистнул.
– Всё-всё Орчид никому не рассказывает… Информация – это её товар, гарантия того, что её не кокнут до начала второго этапа, так что тут тоже губу не закатывай.
– Слушай, – я почесал затылок. – А откуда она-то русский знает?
– Она – системный оракул, ей по должности положено уметь со всеми общаться, – хмыкнул ганслингер.
Я вспомнил его статус. «Стрелок-ловелас». Почему-то я про себя называл его ганслингером – сказывались просмотренные в детстве ковбойские фильмы.
– Слушай, ловелас, а ты с ней спал? – спросил я скорее, чтобы заполнить паузу, чем из любопытства.
– Я, конечно, ловелас, но не по старушкам же, – хихикнул Йон Сидней. – К тому же, говорят, её вкусы весьма специфичны. Тебе Коня показывали?
– Ну, показывали, – сначала не понял я.
– Так говорят, что она с ним, – пробурчал стрелок-ловелас. – Как Екатерина Великая.
Мы снова заржали.
Было у нас с Йоном Сиднеем что-то общее – мы недолюбливали властных женщин.
Я смотрел в окно, дожидаясь, пока он неторопливо дожуёт стейк. И только после окончания трапезы я обронил:
– Йон Сидней, я вызываю тебя на дуэль. Ставка – наши жизни, секреты и имущество.