— Иди.
Когда я выхожу из здания, меня окликает Илья.
— Вот черт! — ругаюсь про себя и нацепляю широкую улыбку.
— Илья, привет!
Он подходит ко мне со своей самой соблазнительной улыбкой.
— А ты куда?
— Домой. — Я стараюсь, чтобы мой голос был безмятежным. Однако, лицо Смельчака становится серьезным.
— Что-то случилось?
— Нет, — отвечаю я самым позитивным тоном и вздергиваю подбородок вверх.
— Миа, там в клубе…
— Не надо про клуб. Пожалуйста, забудь.
— Это сложно, — ухмыляется он.
— Илья, Илья, когда же ты оставишь свои игры? — ехидничаю я.
— Когда ты бросишь своего мужа и дашь мне шанс, — вторит мне он.
Если бы ты знал…
— А-а. Это невозможно, — все еще улыбаясь, отвечаю я. — Кстати, Виталий пригласил меня на день рождения. Ты тоже идешь?
— Естественно, — пафосным тоном отвечает Смельчак.
— Отлично, тогда там и увидимся. — Я уже собираюсь развернуться и уйти, как Илья снова задает мне вопрос:
— А завтра? Я думал, вместе пообедаем.
Я внимательно смотрю на него и понимаю, что мне терять нечего. Мой муж предал меня. Константин глубоко и надолго женат, а мы с Ильей свободные люди.
— А давай! Заедешь за мной? — с воодушевлением соглашаюсь я.
— Сюда?
— Домой.
Лицо у Мистера Обояшки вытягивается, но он находит в себе силы снова улыбнуться и не задать мне очередного вопроса.
— Тогда до завтра, Миа.
— До завтра, Илья. — Я ослепительно улыбаюсь, разворачиваюсь и ухожу.
Зачем я это сделала? Вот мало мне проблем! Ой, как мало!
По дороге домой я успеваю поговорить с Риткой и кое-как убедить ее, что мне нужно побыть одной. Так странно, кажется, что сейчас мне утешение нужно больше всего, но я чувствую себя сильнее самых близких мне людей. Должно быть, я напрасно жду момента, когда что-то щелкнет внутри, и я развалюсь на кусочки. Меня пугает мое состояние. Я попала в какую-то глубокую яму и не знаю, как мне из нее выбраться. И вместо того, чтобы искать выход, я закапываюсь все глубже. Вот зачем я сказала Константину, что люблю его? Зачем поцеловала его? Зачем согласилась на обед с Ильей? Я, похоже, окончательно свихнулась.
Я подъезжаю к дому, паркуюсь и выхожу из машины. Меня коробит от мысли войти в пустую квартиру, где столько воспоминаний. Именно здесь я проснулась шесть лет назад, когда Рома меня бросил. Именно, здесь я снова обрела семью и была очень счастлива. Но сейчас я вхожу в этот дом, каждой клеточкой ощущая свое одиночество. Не любить, не чувствовать — ничего больше нет. Я не знаю, как проведу остаток своей жизни. Я ощущаю неподдельный страх и надежду, что это только сон, что уже через минуту выйдет человек и скажет: «Вас снимала скрытая камера!», но моя реальность состоит из руин прошлого и настоящего.
Я медленно обхожу все комнаты. Сколько же здесь нас. Оставаться в этом доме не самая лучшая затея, но и к Рите с Антоном я совсем не хочу. Добредаю до спальни, обессиленно падаю на кровать и чудом засыпаю.
Я резко вскакиваю, услышав, как открывается входная дверь. Сердце начинается колотиться с удвоенной скоростью. Выбегаю в прихожую и вижу пьяного в стельку Валеру.
— А! Моя верная жена, — заплетающимся языком говорит он.
— Что ты здесь делаешь? — шиплю я.
— Заткнись. — Покачиваясь, он делает шаг ко мне. Я машинально — шаг назад. — Ты — змея, которую я пригрел на своей груди.
— Это ты мне говоришь?! — вспыхиваю я, еще шаг и вдруг его рука сжимается на моей шее.
— Заткнись! — Валера едва стоит на ногах, но вцепляется в меня мертвой хваткой, испуганно смотрю на него, судорожно думая, как мне выпутаться. — Я обещал не поднимать на тебя руку, но сейчас я просто хочу тебя убить.
Его хватка усиливается, я едва ли могу дышать.
— Валера, — хриплю я, хватаясь за его руку, стараясь ослабить захват, но тщетно, пальцы сдавливают горло сильнее.
— Ты мерзкая шлюха! — выплевывает он мне в лицо. В глазах ярость, ненависть. Мне становится очень страшно. Наверное, моя жизнь так и закончится. Я буду задушена собственным мужем. Господи, как же мне выпутаться?
— Валера, — снова хриплю я, из глаз начинают течь слезы. Я ощущаю бессилие.
— Заткнись, поганая шлюха, — цедит он. В его глазах туман. Кажется, он едва ли что-то соображает. Что же делать? Муж еще сильнее сдавливает горло, и у меня начинает темнеть в глазах. — Нет! — вдруг вскрикивает он и опускает руку. Я падаю на колени, хватаясь за шею двумя руками, будто это может мне помочь, и глубоко дышу, дышу. — Ты перешла все границы.