— Выйди из машины, — более спокойным, но жестким тоном требует Костя.
«Я же сказала: приказам не подчиняюсь!» — Моя внутренняя копия топает ножкой и смыкает руки на груди.
— Не выйду. — Стараюсь быть непоколебимой.
— Ладно, — рявкает он и грозится: — Ты об этом пожалеешь.
С этой угрозой Громов включает зажигание, заводит Гелендваген, переключает передачу и Мерседес срывается с места. Я вжимаюсь в сиденье и прикрываю глаза руками. Периодически открываю то один, то другой. Он виляет по дороге из стороны в сторону, обгоняя автомобили. Стрелка спидометра бежит и бежит вверх. Константин сигналит тем, кто не пропускает его, прижимаясь очень близко к впереди едущим машинам.
Наконец, мы выезжаем на трассу, и он дает карт-бланш своей агрессии. Давит гораздо сильнее ногой на газ. Меня начинает мутить.
— Костя, пожалуйста, сбавь скорость, — паникую я. Он прибавляет. — Костя, пожалуйста!
— Я же говорил: не ходи за мной! — орет он. — Говорил?! А?!
Мне очень страшно. Я начинаю задыхаться.
— Да! Пожалуйста! — кричу я, крепко зажмуривая глаза.
«Только бы мы не разбились. Только бы не разбились», — бормочу про себя без остановки.
Нас начинает трясти. Я открываю глаза. Мы съехали с дороги и несемся по каким-то ухабам. Вокруг только лес и больше не души.
«Он убьет нас». — Миа-2 забилась в угол и трясется, словно от холода.
Доезжаем до отвесной скалы. Знаешь, что я делаю, когда хочу убежать. Машина останавливается в метрах десяти до обрыва. Агрессор вырывается наружу и бежит к выступу. Я быстрым движением отстегиваю ремень и несусь следом за ним. У самого края обхватываю его двумя руками за талию и крепко прижимаюсь к Костиной спине, стараясь удержать его от падения. Он замирает, я чувствую, как напряжено его тело.
Дует сумасшедший пронизывающий ветер, но я не обращаю внимания на холод. Так и стою, прилепившись к нему и зажмурив глаза. Как же я испугалась!
— Миа, — зовет он. Я молчу. Его напряжение спадает. — Что ты делаешь? — Я мотаю головой, сильно стиснув зубы. Костя пытается повернуться, но я не в силах разжать свои «тиски».
— Миа, — ласково произносит он и берет меня за руки, разводя их в стороны. Я поддаюсь. Поворачивается, и мы оказываемся лицом к лицу. Из глаз брызгают слезы. Он проводит большими пальцами по моей щеке и бережно обнимает, прижав мою голову к своей груди. Я слышу бешеный стук его сердца. Глубоко вздыхаю и захожусь в рыданиях.
— Тише, тише, — шепчет Громов и гладит меня по голове. — Прости.
Я злюсь на него. Очень. Когда слезы заканчиваются, я начинаю его колотить. Что есть силы, стучу по этой огромной груди кулаками. Костя стоически сносит все удары. На его лице появляется кривая улыбка.
— Тебе смешно? — шиплю я. Костя отпускает меня и пятиться в сторону. Я надвигаюсь на него. Улыбка Громилы становится шире. — Ах, тебе смешно!
Он бросается наутек, я следую за ним.
— Гад! Когда я тебя догоню, изобью ногами! — бубню себе под нос и прибавляю ходу. Мой обидчик двигается быстрее. Внезапно я запинаюсь и плашмя падаю на землю.
Ай!
— Миа! — испуганно кричит Костя и подбегает ко мне. — Ты не ушиблась?
От злости я ничего не чувствую. Сажусь на пятую точку и отряхиваю ладони. Какой стыд!
— У тебя кровь на коленке, — замечает он и бежит к машине, что-то ищет в багажнике и возвращается ко мне с аптечкой.
— Не надо, — шиплю я.
— Перестань. Рану нужно обработать, — поучает меня Громов и садится напротив. Достает зеленку, бинт и, аккуратно промакивающим движением, обрабатывает кожу вокруг раны. Щиплет. Я морщусь. Костя склоняется к моей ноге и дует. Затем берет из аптечки пластырь, бинт и заклеивает, кровоточащую царапину. — Так-то лучше.
Ошеломленно смотрю на него, как он придвигается ближе и обхватывает меня под коленями, снова даря мне «мир» в своих глазах.
— Не смотри на меня так, — не в силах скрыть улыбку, требую я.
— Как? — Делает вид, что не понимает.
— Вот так. — Смущаюсь я.
— Спасибо, — с нежностью говорит он.
Моргаю.
— Неважно.
— Ладно. — Он пожимает плечами. Поднимается на ноги и протягивает мне руку. Я хватаюсь за нее и встаю, чувствуя резкую боль в ноге. Делаю шаг и вскрикиваю.
— Больно? — Костя испуганно смотрит на меня.
— Нормально. — Снова шаг, острая боль. Морщусь.
— Так не пойдет. — Костя подхватывает меня на руки и несет в машину.
У меня захватывает дух от его близости и силы. Чувствую себя очень легкой и хрупкой, но абсолютно точно защищенной. Громов аккуратно садит меня в машину, он так близко, что я слышу его дыхание.