— Я в деда. Во мне что-то татарское…
Ухов вдруг изменился в лице и, извинившись, взял ручку и что-то записал на лежащем листе бумаги. Подумал. Еще сделал приписку и опять поднял серые добрые глаза на Клейменова:
— Извините, тут одна мысль… Записал, чтоб не забыть… А вы, говорят, воевали в танке?
— Да, в «тридцатьчетверке».
— Интересно. Конструктор в танке, в боевой обстановке. И как?
— Ничего, обыкновенно…
— Слышал, были ранены?
— Да, и тяжело… Еле выжил.
— Что, танк пробило?
— Да, снаряд угодил в борт… Наверное, шарахнули из новой противотанковой.
— У них появились новые пушки?
— Да, мы захватили одну.
— Правда? Какая она? — встревожился Ухов.
— С длинным стволом. Калибром примерно такая же, как наша танковая. А на щите нарисован силуэт нашего танка и написано: «Стрелять только по КВ».
— Что вы? Где же эта пушка?
— Не знаю… Хотели отправить в Москву. Нас удивила не сама пушка, а снаряд — он был из алюминия.
— Не может быть!
— Я сам видел… Тут какой-то секрет.
— Вон какое дело… — вздохнул Ухов. — Снаряды, видимо, со смертельной начинкой… Да, немцы определенно подготовили какой-то коварный сюрприз, а мы ничего не знаем. Пойдемте к главному — надо немедленно связаться с Москвой…
Когда Ухов с Клейменовым вошли в кабинет, Колбин сидел за большим столом в расстегнутом кителе.
— Жан Аркадьевич, я привел конструктора Клейменова, который воевал в танке.
— Да, да. Здравствуйте, товарищ Клейменов. Я очень рад! — Колбин, привстав, поздоровался с Клейменовым и снова сел, откинув со лба спутанные волосы.
— Мы пришли, чтобы поговорить, — начал Ухов. — Товарищ Клейменов знает много такого…
— Хорошо. Но не сегодня. Я готовлюсь к докладу… Послезавтра большое совещание — вот мы и попросим товарища Клейменова выступить, поделиться своими наблюдениями.
— Немцы выпустили новую пушку, которая пробивает КВ, — почти закричал Ухов.
— Что? Вы видели ее?
— Да, видел.
— Садитесь, рассказывайте, — указал Колбин на стул.
«Бюрократ», — подумал Максим и, присев, сердито взглянул на главного.
— Что? Какая она из себя? — нервно сжимая карандаш, спросил Колбин.
— Обыкновенная… только ствол длинный.
— Очевидно, большая начальная скорость, — сказал, словно бы про себя, Колбин и спросил: — А калибр? Какой калибр?
— Показалось, что такой же, как и у танковых пушек — семьдесят пять миллиметров.
— Тут важен не калибр, а снаряд, — вмешался Ухов. — У пушки необычный снаряд.
— Что за снаряд?
— Алюминиевый!
— Вздор! Алюминий не может пробивать броню.
— Может быть, какой-то сплав? — заметил Ухов.
— Алюминий! — упрямо настаивал Клейменов. — Я сам держал в руках этот снаряд. Он вдвое легче нашего.
— Странно… И вы видели, что он пробивает броню КВ?
— Не видел, а читал надпись на щите пушки: «Стрелять только по КВ».
— Вы знаете немецкий?
— Немного.
— Можете воспроизвести эту надпись?
— Пожалуйста, — Клейменов взял со стола лист бумаги, написал, подал Колбину.
Тот посмотрел, нахмурился.
— Похоже, что мы имеем дело с новым секретным оружием врага. Я сейчас же запрошу шифровкой Москву, а вы, товарищ Клейменов, приходите послезавтра на совещание…
Совещание в отделе главного конструктора открыл сам Колбин. В генеральском кителе при орденах, высокий и строгий, с черной шевелюрой и большими выразительными глазами, он внушал уважение и робость.
В зале заседаний собралось более трехсот специалистов, занимавшихся проектированием тяжелых танков. Тут были люди разных возрастов: совсем молодые конструкторы, военные и штатские инженеры среднего возраста и увенчанные сединами ученые. Это были специалисты разных профилей: и мотористы, и башенники, и электрики, и укомплектовщики. Все внимательно вслушивались в речь главного.
— Я собрал вас, товарищи, не для дискуссии, а для краткого, делового разговора, — начал Колбин громким, уверенным, по-военному четким голосом. — Почти полгода длится война, и нам — конструкторам — настало время подвести некоторые итоги применения боевой техники и подумать о том, что делать сейчас, сегодня и что надлежит делать завтра.
Считаю полезным лишний раз напомнить вам некоторые данные о немецких боевых машинах и их количестве… Немцы начали войну против Советского Союза, имея одиннадцать тысяч танков.