Конечно, я понимала, что в последнее время чертовски сбиваю с толку, но… если Ашер хотел вернуть мое доверие, ему нужно было бороться за меня. Ему нужно было показать мне, что меня не так легко заменить и уволить, как он представлял. Что еще хуже, после нескольких дней, проведенных вместе, я начала ужасно по нему скучать.
В моей руке зазвонил телефон.
«В какую игру играет Ашер?» написала Илия после того, как я ей все рассказала. «Знаю, что он что-то замышляет, но я все еще не уверена, что именно».
Еще одно сообщение.
«Не смей прощать его, пока он не даст хоть каких-то объяснений». Ларисса была в бешенстве. Рон снова обнюхивал ее; в ответ она чуть не ударила его по яйцам. Моя лучшая подруга не сдалась без боя.
Отправив сообщения им обеим, я расправила плечи. Они были правы. Мне нужно было узнать все, прежде чем я хотя бы отдаленно смогу снова доверять Ашеру. Сердце было готово, тело горело для него, но мозг, та часть, которая на самом деле все продумала, знала, что у нас с Ашером далеко не все в порядке.
Телефон снова зазвонил, и я покосилась на незнакомый номер.
«Хочу прикоснуться к тебе».
Я резко подняла голову и посмотрела туда, где сидел Ашер, прямо впереди. Я не видела, был ли у него в руках телефон, но кто еще мог прислать мне что-то подобное?
Я перечитала сообщение еще раз. И еще раз. И еще раз, пока не превратилась в чертово месиво.
Прозвучало еще одно сообщение.
«Провожу языком по твоей коже, такой гладкой и совершенной. Пробую на вкус каждый изгиб и впадинку».
Я сжала ноги. Я была одновременно возбуждена и зла. Он продолжал возвращать нас к сексу. Секс никогда не был нашей проблемой, и он не собирался нас исправлять.
Разозлившись, мои пальцы забегали по клавишам.
«Ашер, хватит. Нам нужно поговорить. Конец истории, больше никаких гребаных секс-сообщений».
Ответ пришел так быстро, что я не была уверена, что кто-нибудь из супов сможет печатать так быстро.
«Кто такой Ашер?»
У меня кровь застыла в жилах, и я вскочила со своего места, направляясь туда, где сидел Ашер…
В руке у него не было телефона. Он смотрел прямо перед собой, прикрыв глаза и сжав челюсти.
Телефона не было.
Он повернулся, когда я остановилась, потому что каким-то образом всегда знал, когда я была расстроена.
— В чем дело? — спросил он, поднимаясь на ноги.
Мой взгляд упал на телефон, который я все еще сжимала в руке.
— Э-э, ничего, — тихо сказала я. — Просто мне было немного не по себе.
Он знал, что я лгу, это было очевидно, но он не стал меня уличать в этом. Он схватил меня за свободную руку и усадил на соседнее сиденье.
— Готова к разговору? — спросил он, усаживаясь, по-прежнему глядя перед собой.
Я посмотрела на Главу Джонса, который дремал. Он тоже отлично провел вечер со старыми друзьями, и я была рада, что не я одна выглядела как собачье дерьмо, когда мы покидали тюремный городок.
— Да, наверное, — сказала я, понизив голос. Это был частный разговор, и я прекрасно знала, что на борту были пилот и бортпроводники, все из которых были сверхъестественными существами.
Ашер наклонился и коснулся губами моего уха, отчего по телу пробежали мурашки.
— Я так старался держаться от тебя подальше, любимая. Защитить тебя от чертовых скелетов в наших шкафах. Но… мы неизбежны. Наша любовь — настоящая супружеская связь, и я боролся с судьбой… — Он запечатлел нежнейший поцелуй на моей шее. — Я всегда был обречен на поражение.
— Больше никаких секретов, Аш, — выдохнула я, ерзая на стуле, когда его губы продолжили свое нападение на меня. С неохотой я оттолкнула его. — Мне нужно действовать медленно. Я… мне понадобится много времени, чтобы вернуться к тому, на чем мы остановились.
Если мы когда-нибудь сможем.
Ашер прикрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Понимаю.
Почти монотонно он начал рассказывать мне все. О своей матери, о том, какой могущественной она была на самом деле, и о том, как она пыталась уничтожить все или кого угодно, кто вставал на пути ее планов… планов, в которые входил и Ашер. Он пытался сделать так, чтобы она никогда не узнала, что я важна для него.
— Ты планировал продолжать в том же духе вечно? — спросила я, не скрывая сарказма. Я ненавидела, когда люди «защищали меня ради моего же блага». Такая дерьмовая отговорка.