Сейчас я бы побил Тайсона, Страйкера и Луи. Это было редкостью, всего дважды для Тайсона, один раз для Луи и пять раз для Страйкера, но, учитывая, что эти трое были одними из самых сильных и страшных людей в своих расах супов, для меня очень много значило, что мне вообще удалось победить их.
Раздался короткий стук в дверь, прежде чем она с грохотом распахнулась, и Ларисса поспешила внутрь.
— Я забыла сказать тебе, что в середине учебного года будут танцы-маскарад, — быстро сказала она, ее длинное темно-фиолетовое платье развевалось вокруг ног, из-за складок были видны черные блестящие каблуки.
В ее руке были три маски — красная для Ильи, фиолетовая для нее, а моя была черной с серебром. В тон платью.
— Ух ты, — сказала я, протягивая руку и поднимая изящное украшение. — Просто потрясающе.
Ларисса широко улыбнулась, ее белые зубы сверкнули на фоне красной помады.
— Я попросила Мэб приготовить их на скорую руку. Она сказала, что, как только мы наденем их, они останутся на нас на всю ночь и исчезнут только с восходом солнца.
Я скривилась.
— Теперь я испытываю клаустрофобию, думая о том, что что-то прилипло к моему лицу, и я не могу от этого избавиться.
Илия, напротив, не казалась обеспокоенной. На самом деле, она выглядела по-настоящему взволнованной, когда подошла к зеркалу и приложила к щекам красное украшение с тонкой филигранью. Появилось мерцание, облачко блестящей пыли, а затем, когда она повернулась, я ахнула.
Маска почти полностью слилась с ее лицом, скрывая личность. Я понятия не имела, как это произошло, но если бы не знала, что в комнате рядом со мной находится Илия, я бы ее не узнала.
— Магия, — прошептала Ларисса, и ее лицо просияло. — Она предназначена для того, чтобы скрывать наши истинные личности, пока надета на нас.
Внезапно я пришла в восторг. Впервые в жизни я могла быть Мэддисон Джеймс, наполовину человеком, наполовину супом, а не Мэддисон Джеймс, дочерью богов и той, кто, возможно, одновременно потопил и поднял Атлантиду.
Я подняла маску и прижимала ее к коже до тех пор, пока сквозь прорези не стали видны только мои сильно накрашенные темные глаза. Сначала было прохладно. Затем, по мере того как маска все глубже проникала в кожу, прохлада сменилась жаром, прежде чем маска встала на место.
Я долго смотрела на себя. Маска мерцала, как и мое платье, длинное и приталенное, с разрезом до самого бедра. На черной подкладке была блестящая серебряная роза, а рукава длиной три четверти и глубокий v-образный вырез придавали сексуальный и утонченный вид.
О, черт возьми, да.
Сама маска была украшена драгоценными камнями и чем-то, похожим на настоящее серебро, украшавшее каждую часть. У нее были широкие крылья бабочки по обе стороны от моего лица, и из-за этого моя кожа выглядела темнее и экзотичнее, чем была на самом деле.
— Мы должны всегда их носить, — сказала я, обмахивая ноги длинным платьем.
— Выглядишь потрясающе, — нараспев произнесла Илия. — Загадочная и сексуальная, и я не могу сказать, что у тебя фиолетовые волосы или голубые глаза, или что ты — бог Атлантиды. И хотя ты всегда привлекательна, ты моя лучшая подруга, и это запретная зона, но прямо сейчас…
Я рассмеялась. Илия призналась мне, что ей в основном нравятся парни, но она бы не отказалась от секса с подходящей девушкой. Ей нравилось в женщинах все.
— Вы обе выглядите сногсшибательно и сексуально, — сказала я, отвечая взаимностью. Моими лучшими подругами были красивые женщины, и не только из-за их внешности.
Когда мы вышли из зала и присоединились к многочисленным другим супам в официальных костюмах и масках, я услышала, как Ларисса тихо спросила:
— Как думаете, они будут там сегодня вечером?
Никому не нужно было спрашивать, о ком она. Мы трое все еще были погружены в мир Атлантских засранцев… в основном, в наших мыслях, и мы просто не могли их отпустить.
— Они не показывались с родительского дня, — коротко сказала Илия, — и, похоже, никто не знает, куда они делись.
Последние несколько недель, пока их не было, школа казалась пустой. Но мне нравилось пробираться к ним домой и пользоваться бассейном… все было в порядке.
— Хотелось бы мне не скучать по нему, — добавила Ларисса. — Я имею в виду, мы никогда не давали никаких обещаний, и он всегда был таким горячим и холодным, что я понимала, глупо думать об этом как о чем-то большем, чем просто случайность, но… Я, черт возьми, не могу его забыть.
Я хотела надрать задницу Рону. Но ему пришлось бы встать в очередь за остальными, потому что я хотела надрать им всем задницы.