Несмотря на стрессовую ситуацию, Максим не мог не отметить четкие и слаженные действия бандитов. Пока одна команда выносила магазин, другая хладнокровно убивала рехнувшися людей, которых меньше не становилось. Вместо того, чтоб забиться по углам и не отсвечивать, они все лезли и лезли вперед, ложась десятками под ударами кирок и редкими прицельными очередями «Утеса». Налетчиков интересовало не только оружие. В решетчатый кузов грузовика летели стопки камуфлированной одежды, связки обуви, рюкзаки, палатки и капроновые тенты. Загрузили даже велотренажер и беговую дорожку. Закончилось все так – же быстро, как и началось – похоже, что их в этом районе ничего, кроме магазина Спорттовары не интересовало. Водитель джипа громко посигналил, и все шустро запрыгнули по своим местам. Уходили машины в прежнем порядке. Впереди джип, за ним цистерна с пулеметом и замыкал движение КАМАЗ. Под их колесами трещало и чавкало месиво раздавленных людей. Максима вывернуло второй раз за день.
Он сполз на пол и почувствовал, что сейчас потеряет сознание. Голова кружилась и болела, тошнота никак не проходила, и он серьезно испугался, что подхватил дозу радиации. После увиденного, захотелось выдуть из горла бутылку водки, и, неожиданно - мысли воплотились в реальность. В его губы ткнулось горлышко бутылки.
- Пей, брат! Пей – полегче станет. – Лицо Сухроба раскачивалось и плыло, но он взял бутылку и сделал несколько глотков. Минералка. Максим выпил половину, остальное вылил на пылающую огнем голову и его немного отпустило. Сидящий напротив таджик материализовался четко.
- Легче, брат? Пойдем брат, нельзя сидеть – погибнем.
Увлекаемый настырным Сухробом, Максим с трудом встал и с неохотой потащился следом. В подсобку. Там посмотрел в открытый, ведущий на площадь дверной проем и пол качнулся под его ногами. Прямо посреди проезжей части улицы ели человека. Женщина или девушка лежала на асфальте, а толпа рвала ее на части. В голове красивым веером взорвался фонтан брызг, но это был не обморок. Это Сухроб залепил ему звонкую пощечину и не теряя времени влепил еще одну. Потом еще пощечина, еще…Примерно с пятой реакция на удар сработала, Максим схватил таджика за отвороты куртки и, с силой влепил в стену, занеся кулак для ответного удара. Но обмяк, увидев знакомую, белозубую улыбку.
Генератор весил более восьмидесяти килограммов, но Сухроб затащил его в туалет в одиночку. Вообще-то Ямаха машинка хорошая, тихая, но в туалете его не будет слышно совсем и лучше перестраховаться. И сварочный инвертор работает ярко, но бесшумно. Максим понял замысел Сухроба, когда подошел вплотную и внимательно осмотрел проем, откуда Серега вчера высадил старые двери. Проем имел два вмурованных в стены вертикальных швеллера, к которым и была приварена старая дверь. Им повезло невероятно, и сей факт только сейчас дошел до измученной свежими впечатлениями головы Максима.
Макс накрутил току на инверторе, Сухроб подобрал нужной длины уголки из вчерашней нарезанной кучи – и работа закипела. Варили крест – накрест, один на другой и как попало. К тому моменту, как их обнаружили первые психи, проем надежно закрывала хаотичная решетка из приваренных к швеллерам и схваченных между собой уголков. А психи рвались, давили на решетку и пробовали дергать. Сухроб кинулся к куче с инструментом и выдернул оттуда перфоратор в пластмассовом ящике и большую гроздь анкеров.
От выхода на улицу, в помещение самой подсобки вел коридорчик, длиной метра четыре и шириною метра в полтора. Максим, после короткого раздумья, решил, что им повезло еще раз. Смышленый Сухроб сверлил в стенах коридора отверстия и Макс сразу сажал туда анкер. Снова сварка, снова уголки и вскоре коридор стал напоминать сплошной противотанковый еж, но длиной четыре метра и с двух сторон ограниченный стенами. Уголки пересекали его хаотично и во всех направлениях. Наискосок от стенки к стенке и от анкера к анкеру. Вот теперь можно перевести дух, но неугомонный Сухроб снова тормошит за рукав и показывает в сторону торгового зала.
О, Боже, ну и зверинец! Входную дверь и кованную решетку окна облепили психи, собравшимися здесь, похоже – со всей улицы. Оскаленные морды, царапающие двери пальцы и кровь. Кровь везде – на одежде, всколоченных волосах, вокруг ртов и на обуви. Впрочем, одеждой рехнувшиеся горожане особо не заморачивались. Воображение поражала голая по пояс толстая старуха с висящими почти до пояса сиськами. Она бездумно дрясла руками решетку и издавала какие-то звуки, не различимые за закрытыми дверями. Сиськи колотились друг о друга в унисон движениям.