- Тебя как зовут?
Девочка недоуменно пожала плечами.
- Обычно - мелкой сучкой, выродком, прошмандовкой...
- А имя у тебя есть? Как родители назвали?
- Не знаю. Они сдохли от передоза, после того, как я родилась.
Я задумался. Выжить без чьей-то поддержки до этого момента ей было нереально, и потому напрашивался разумный вопрос...
- Под кем ходишь?
- Под Ржавым. Он всех детей собирает.
- Отведи меня к нему.
Она кивнула, и устремилась по улице с такой скоростью, что мне пришлось солидно увеличить шаг, чтобы поспевать за ней.
Когда, спустя минут двадцать, она привела меня к полуразрушенному дому, в который явно попала ракета, я остановился, чтобы осмотреться и прислушаться.
Все шло слишком гладко, чтобы не вызвать разумных подозрений. Долго это продолжаться не могло, и мне нужно было быть начеку, чтобы заметить приближение неприятностей до того, как они решат случиться.
- Позови его сюда, я не пойду вовнутрь.
Она кивнула, и быстро скрылась из виду, чтобы через несколько минут появиться вместе с подростком, лет пятнадцати. На нем была прорезанная в нескольких местах куртка, у которой рукава давно отсутствовали, и штаны, которые держались исключительно за счет куска проволоки, обмотанного вокруг пояса, поскольку они явно принадлежали до того кому-то, с кем паренек не мог сравниться по габаритам.
На меня уставилась пара глаз, которые могли бы принадлежать старику, а вовсе не мальчишке, и хриплый, периодически ломающийся, голос, выдал:
- Ты кто такой, и что тебе нужно?
- Детишек, значит, собираешь, Ржавый?
Парень провел рукой по своим рыжим волосам, несомненно, давшим ему его прозвище, и ответил:
- Не продаются. Самому нужны.
- А я и не покупать пришел. Тебе их кормить надо, да и прочее... На это деньги нужны. У меня есть товар, и если сведешь с тем, кто может заплатить больше остальных, получишь процент.
Глаза паренька засветились.
- Что за товар?
- Лекарства. Лицензированные. Не особо много, но разные. И...
- Да?
- Та девчонка, которая меня привела. Она - тоже часть сделки. Мне нужен проводник, а она, похоже, местность хорошо знает.
- Ты же не из педофилов? - осведомился он.
- Нет.
Он задумался.
- Будь ты даже из них, она сказала, что ты ее от Колечника защитил. Зачем ты это сделал?
- Тебе мои причины важны, или дело?
- Просто хочу знать. Нас еще никто не защищал, и никто денег не предлагал. Пытаюсь понять, что же ты за человек.
Из дома выскользнул какой-то мальчишка, лет десяти, и подбежав к Ржавому что-то торопливо зашептал ему на ухо. Выслушав, он кивнул, и повернулся ко мне.
- Значит, Брайан Русаков? Тебя полчаса назад объявили мертвым, и виновным в серии терактов против "Солар Майнинг".
Это был удар под дых.
- Кто объявил?
- Союз.
- Твари. ГБ взорвало к чертовой матери мою контору, а меня сюда зашвырнули. Выжить пытаюсь.
Парень прищурился.
- Оружие есть?
- Нет.
- Заведи. И дам я тебе эту мелкую, без нее ты действительно за сутки здесь загнешься. Все равно меньше всех приносит. Только чтобы цела осталось, ты понял?
Это была забота об имуществе, а не о маленьком несмышленом ребенке, но мне было все равно.
- По рукам. Как быстро свести с нужным человеком сможешь?
Он протянул мне ассист.
- Вбей все, что на продажу. Посмотрю, за сколько можно все загнать, и постараюсь устроить подороже.
- Это в твоих интересах.
Я принялся вбивать список препаратов, которые помнил наизусть, но пару раз мне все-таки пришлось взглянуть на ампулы, чтобы освежить все в памяти.
- Пока искать покупателей буду - можешь у нас побыть. Мои - тебя не тронут, я им скажу.
- А пожрать найдется?
- Только химический суп. Соя дорогая стала, и достать сложно.
Я поморщился.
- Ладно, сойдет и химия. Показывай, где тут можно устроиться.
Глава 4
Ржавый оказался смышленым пареньком, который заботился, в меру его сил и разумения, о трех десятках детей, от пяти и до десяти лет. Он учил их выживать, диктуя один принцип - можно все, если ты догадаешься как это провернуть так, чтобы тебя не поймали.
Честно говоря, поговорив с ним, я убедился, что такой подход был более чем оправдан. Детей, которых ловили, отправляли в куда более худшие условия, чем они пребывали даже здесь. Здесь у них была свобода, а на перерабатывающей фабрике они были под постоянным надзором, и каждого из них, после того как он падал без сил от изнуряющего труда, самого пускали в переработку.
Разумеется, нигде в мире не сообщалось о том, что детская кожа, органы, и даже волосы, используются при изготовлении тех или иных товаров, да и люди не привыкли задумываться, откуда берется сырье для их потребления. Всем было просто плевать, и каждый должен уметь сам о себе позаботиться.