Глава 12
Вокруг царила суета. Люди бегали, таская ящики, высылались дозоры, отдавались приказы... Лаша присматривала за погрузкой боеприпасов, максимально утяжеляя нашу «птичку», Хелен мирно спала в обнимку с Раффом, а я... Я сидел и хандрил. Нет, поймите меня правильно, я догадывался, что путешествие в русский регион не пройдет просто так, и будут проблемы, но узнать, что тебя форменным образом тянули на поводке к самоубийственной задаче - в этом есть повод для хандры. Основная проблема для нашей группы была в том, что нам действительно нужны были союзники, и чем мощнее они будут, тем больше шансов выжить у нас всех, раз уж мы пошли против двух мощнейших структур мира. И на фоне этого появлялся еще один повод для хандры - мне требовалось придумать что-то, что позволило бы мне даже при наличии союзников уровнять ситуацию, а я, хоть и достаточно образован и умен, не имею ни малейшего понятия о том, как это сделать. Впрочем, вполне возможно, что мне и не придется об этом беспокоиться. Я еще раз взглянул на голокарту, демонстрирующую территорию Университета в реальном времени, и, вздохнув, принялся набрасывать возможные варианты подлетов. Когда, спустя час, ко мне подошла Лаша и сообщила, что все загружено и можно вылетать, я вздохнул, подошел к Демченко, и попросил его присмотреть за девочкой, если мы не вернемся. - Ладно... Не понимаю, зачем тебе, правда, это, но присмотрю. - Да я и сам не понимаю, - ответил я - просто чувствую, что так надо. Она не просто еще один маленький спиногрыз, она что-то другое. По крайней мере - для меня. Предполетная проверка не заняла много времени, и когда мы поднялись в воздух, я потратил минут пять на то, чтобы привыкнуть к новой машине и новому управлению, удивляясь тому, что технику нам выделили чуть ли не в заводской смазке. Машинка вела себя примерно, пока была нагружена боеприпасами, но я знал, что как только вес уменьшится, ранее плавный полет может стать резким, и внутренне готовился, калибруя управление под мои навыки. Включив режим маскировки, я, наконец, произнес в микрофон: - Готов. Начинаем. Именно в этот момент в поле видимости возникли первые взрывы, и в радиоэфире, до этого тихом, понеслись донесения на русском, что ГБ и Союз начали щемить кавказцев. Я лишь ухмыльнулся. Отвлекающий маневр был мне не просто на руку. Он должен был уменьшить количество потенциальных противников для русских, и, заодно, уменьшить количество гоняющихся за мной умников из Союза и ГБ. Что ни говорите про кавказцев, а воевать они умеют и любят, а это значит, что ряды атакующих их - сильно поредеют. Впрочем, это их дело, пусть сами разбираются, а гоняться за одиноким Русаковым - должно стать делом накладным. - Лаша, приближаемся к цели. Расчетное время - меньше минуты. Готовь бомбардировку, и сразу на цель заходим. - Принято. Мы пронеслись над территорией Университета, сея ЭМП-бомбы с хирургической, насколько я успел отметить, точностью, и взмыли ввысь, чтобы не попасть под их эффект. Лаша выматерилась, как только перегрузка закончилась, а я компенсировал потерю веса в управлении, и поинтересовался: - Какая дистанция тебе нужна для стрельбы? - Для идеальной стрельбы, с этой техникой - около километра. Меньше - лучше, но и такой хватит. - А в целом? - поежился я, поскольку с километра звук двигателей можно уже было услышать. - Полтора. Но это на первом заходе. Пробьюсь до цели, тогда скажу точнее. Я кивнул, и направил машину в пике, выравнивая ее, и зависая на указанной высоте. Снаряды бесшумно понеслись к цели, и принялись взрываться с хирургическим расчетом времени, пробивая в грунте каверну, через которую, спустя безумно долгие две минуты показалось... - Мать его... Они психи... Но видимо это единственный вариант. - Что такое? - поинтересовалась Лаша. - Целься вот в ту темную груду металла. Заходим в последний раз. - Что там? Я молча потянул рычаги, перемещая машину ближе к цели, и внутренне содрогаясь от того, что нам сейчас предстояло сделать. - Допотопные криогенераторы. Здесь вся местность держится на искусственном леднике. И когда ты их снесешь... Заряды вновь полетели к цели, и как только на дисплее появилась отметка о ее поражении - я резко увел машину влево и вверх. Крошечные фигурки внизу дали по нам залп из переносных ракетных комплексов, и небо заполнилось смертоносными игрушками, готовыми отправить нас на тот свет. - Ты не закончил. - Ледник растает. Все рухнет на хрен, и вся округа будет затоплена. Я только что помог уничтожить одно из величайших наследий своего народа. Лаша, молча, положила мне руку на плечо, и села на место второго пилота. - Вывози нас отсюда. Это было легче сказать, чем сделать. По нам давали залп за залпом, и я всей душой желал, чтобы ни у кого не нашлось пусковой установки с системой самонаведения. Видимо сегодня мое везение взяло отпуск. Одна из ракет подозрительно целеустремленно принялась повторять наши виражи, и никак не хотела оставить нас в покое. В ответ на мою ругань, Лаша метнулась к нижнему люку. - Зависни на три секунды по моей команде. - Что ты... - А потом резко вверх. На предельной скорости. Мне некогда было смотреть, что она там делает за моей спиной, и я решил сделать то, о чем она просила. - Давай. Три бесконечно долгие секунды. Дюжина ударов сердца. Рывок вверх, с четырехкратной перегрузкой, от которой мигом потемнело в глазах, и... Под нами ухнул взрыв, и электроника принялась сходить с ума, а я вытягивал «SW» вверх, уходя из под обстрела. - Достаточно - прохрипела Лаша. Я выровнял машину и завис, приходя в себя. - Что ты сделала? - У нас оставалась пара ЭМП-бомб. Одной из них я и пережгла электронику этой хреновине. Я осмотрел приборную доску. - Да... Похоже не только ей. У меня половина приборов накрылась. Хорошо, если до места дотянем, а если еще и сесть сможем - это вообще будет чудом. Лаша насмешливо покосилась на меня. - Кто-то тут хвастался, что один из дюжины лучших пилотов в мире... Я покачал головой. - Если я это сделаю, то меня смело можно считать самым лучшим. Ты пережгла несколько основных узлов, и ремонтировать это не возьмутся даже производители. Просто отправят машинку в утиль. Поверь, положение у нас аховое. Удивлен, что мы еще, хотя бы, в воздухе держимся... Двигатель на левом борту издал предсмертный хрип и заглох, и мы начали падать. - Держись!!! Сопровождая отборным матом свои действия, я пытался вручную изменить геометрию крыльев, намертво вцепившись рукой в рычаг управления, и вытягивая на себя рукоятки, которые услужливо подсказывала мне память. Спустя несколько секунд я добился не совсем того результата, который был нам нужен, но положение слегка изменилось, и мы перестали падать вертикально, сменив вектор падения на хоть и более пологий, но, все равно, крайне опасный. - Вытянешь? - Не болтай. Третий рычаг справа от тебя. Рывком. Выбора особого не было, и мы все равно падали, но я стремился максимально уменьшить угол. - Так... Нужна широкая и большая дорога... Вот! Я заложил последний вираж, выравнивая машину насколько это было возможно, и заходя на один из самых широких проспектов города. Брюхо «SW» скрежетало по земле, крылья, зацепившись за какую-то непонятную хрень, отломились, а Лашу резким рывком унесло в хвостовую часть, с рычагом в руке, за который она держалась. Надежда у меня была только на одно - что инерция погасится трением корпуса, и мы... На дороге возникла баррикада из поставленных друг на друга машин, в которую мы, благополучно, врезались, и мое кресло сорвало с места, унося меня в обзорное стекло. Когда я пришел в себя, то ощущение было такое, будто «SW» проехал брюхом не по земле, а по мне. - Вот он! Подбежавшие люди говорили по-русски, и, положив меня на аэродиск, довольно шустро переправили к «мобильной клинике», попутно вкалывая обезболивающее. - Лаша? - Жива. Уже нашли. Надо валить отсюда, ГБшники рядом. А ты - молодец. Войдешь в историю, как первый русский, уничтожи