Перья? Затем замёрзший глаз.
Я убрал руку.
— Что это?
— Нам придётся переосмыслить наш взгляд на легенды, — сказал Янош. — Это грифон.
Грифон? Смесь из орла и льва? Что ж, значит я трогал клюв орла, и он был большим, наверное, величиной с три руки. Если такой клюв клюнет, будет больно.
— Я ещё никогда не слышал, чтобы кто-то рассказывал, что видел грифонов, — сказал Варош. — Большинство других существ… да. Люди постоянно говорят, что там заметили белрика, тут кошку-грозу. Но грифонов… Они знакомы мне только по гербам.
— Как он сюда попал?
— Он умер от раны, нанесённой копьём.
Кто-то сунул мне в руку шершавую древесину. Это было грубое копьё с наконечником из камня — кремнистого известняка, и наконечник был ещё достаточно острым, чтобы можно было побриться.
— Варвары? Здесь наверху? — удивился я.
— Не думаю, — сказала Лиандра. — Видно много ран, должно быть он долго истекал кровью. Думаю, он из последних сил долетел сюда. Есть ещё кое-что. Он оседлан.
— Он что? — недоверчиво спросил я.
— Он оседлан. Лёгкое седло, тщательно подогнанное под него, — сказала тихо Лиандра. — Хавальд. Он выглядит точно так же, как животное на моём гербе.
В гербе Лиандры де Гиранкур был грифон.
Я вспомнил, как она зашла тогда на постоялый двор, а грифон мерцал в кольцах её кольчуги.
— Невольно задаёшься вопросом, существует ли ещё и другие существа. Например, тролли. Или василиски, — задумчиво сказал Янош.
— Думаю, мне бы не хотелось знакомиться ни с теми, ни с другими. А какой величины грифон?
— Трудно сказать, большая его часть заключена в лёд. Но будет точно побольше лошади, — ответил Варош.
Его голос звучал немного подавленно.
— Жаль, что ты не можешь его видеть, Хавальд, — сказала Лиандра. — Он прекрасен. Его оперение ярко-белое с тёмно-синими переливами. Хавальд… У него золотистые глаза. Можешь себе представить, как он, должно быть, выглядел в полёте?
Ещё нет.
— У него действительно лапы, как у льва?
— Нет. Это когти орла, — благоговейно сказала Лиандра.
— И на них есть кровь.
Это сухо произнёс Янош.
— Варвары или нет, они здорово сопротивлялись. Чтобы атаковать такую скотину каменным копьём, требуется много мужества.
— Никто никогда не говорил, что варвары были плохими бойцами или трусами. — раздался голос Серафины. — Они были изобретательными и стойкими, быстро учились и никогда не сдавались. Мы их сильно уважали, — у неё вырвался смешок. — С другой стороны их шаманы говорили, что они непобедимы. По крайней мере, они в это верили.
— В некотором смысле это действительно так, — сказал Варош. — Они наши предки.
— Одни из предков. Они в их числе, — поправил я.
Я огорчился. Мне тоже хотелось полюбоваться этим мифическим существом, но даже с помощью Искоренителя душ я не мог его разглядеть.
— А что с дверью?
— Мы её почти освободили. Нужно ещё только сломать засов, — сказал Варош. — Однако это займёт время. Дверь похожа на ту, что ведёт в башню постоялого двора.
Я отлично помнил эту дверь. Она была из прочного дуба, усиленная стальными гвоздями и обручами. Дверные петли и засов находились в твёрдом камне.
Камень!
— Поппет! Ты можешь пройти через стену.
— Да.
— Проклятье! — вырвалось у Вароша. — От неё никто не скроется!
Я не обратил на него внимание.
— Проверь, безопасно ли там для тебя. Если нет никакой опасности, то открой засов изнутри.
Я прикоснулся к Искоренителю душ. Из-за того — или именно поэтому — что я мог различить Поппет только как силуэт, было жутко смотреть на то, как она слилась с камнем. Точно так же, как лёд, камень был для меня едва видим, поэтому казалось, будто она растворилась во тьме.
Несколько секунд спустя изнутри раздался грохот. Затем что-то заскрежетало.
Остальные бросились к двери и потянули за неё. Я снова услышал скрежет, и лёд раскололся.
— Быстро сработала, — наконец сказал Варош.
— Дверь была заперта только на засов, — ответила Поппет.
Мы вошли. Осторожность затмила потребность наконец-то укрыться от пронизывающего ветра.
Поппет описала мне комнату, в которую мы теперь вошли. Она была квадратной, примерно тринадцать шагов в ширину и глубину. На стенах с запада и востока присутствовало по три бойницы, которые сейчас были закрыты стальными ставнями. На южной стене, с обоих сторон от двери, находилось по одной бойнице. Они угрожали боевому ходу и тоже были защищены стальными заслонками.