Зазвонил телефон. Оба замерли и невольно отдернулись друг от друга.
— Не обращай внимания, — с трудом проговорил он.
Они снова начали целоваться, но телефон не умолкал.
Диксон снова отстранился и попробовал успокоить дыхание. Немного успокоившись, нажал кнопку.
— Да! — сухо сказал он.
— Первая леди спрашивает, где вы! — сказал Мейснер, сидевший в соседней комнате. — Она приказала сотрудникам Секретной службы разыскать вас.
— Передай ей, что у меня важный разговор. Международный. Скажи, что я скоро вернусь.
— Ладно. Только уж вы, пожалуйста, не задерживайтесь.
— Кто-нибудь в курсе, что я здесь?
— Только мы, те, кто сидит в этой комнате.
— Прикройте меня. И больше не беспокойте. Если только не… — Диксон оборвал разговор, не докончив фразы, но Мейснер прекрасно его понял.
— Совсем как Джонни. Он тоже всегда бегал от Джекки. — Мэрилин заговорщически улыбнулась. — Бобби всегда покрывал Джонни. Бобби всегда знал, где он. Правда, Бобби всегда знал и то, где нахожусь я. — Она усмехнулась и снова лизнула его в ухо.
Диксон схватил ее за плечи и с усилием оторвал от себя. Потом рывком опустил ее на колени. Она невольно поморщилась от боли; ее глаза наполнились слезами. Держа ее одной рукой, другой он расстегнул брюки.
— Давай! — приказал он. — Ты знаешь, что делать.
— Я не какая-нибудь дешевая шлюха! — возмутилась она.
— Делай то, ради чего тебя позвали! — закричал он и свободной рукой влепил ей пощечину. Она дернулась, но не упала, потому что он по-прежнему крепко держал ее за плечо. — Давай! — снова приказал он.
— Джонни никогда не делал мне больно!
— Я не Джонни.
— А я не какая-нибудь дешевка Моника Левински, — промурлыкала она. — Если хочешь меня, пусть все будет как положено. Пойдем туда, куда я всегда ходила с Джонни…
— Здесь? В Овальном кабинете?
— Нет, здесь мы никогда этим не занимались. У нас было особое место.
— У меня нет времени.
— Ты ведь царь горы, так что время ты найдешь. — Ее пальцы пробежали по его разгоряченной плоти. — Успокойся, милый. Кто посмеет приказывать президенту? Всего десять минут, солнышко… За это время ты получишь все, что хочешь. Я — самая лучшая. Так было всегда. Вот почему все хотели меня… сходили по мне с ума. Я самая лучшая, лапочка. И только для тебя.
Диксон нагнулся и нажал кнопку соседней комнаты:
— Пятнадцать минут! Пусть пятнадцать минут меня никто не беспокоит.
— Есть, мистер президент, — ответил Мейснер, но разговор уже оборвался. Мейснер тут же стер их разговор. Всегда полезно на всякий случай прикрыться. Он считал, что Диксон напрашивается на неприятности. Плохо, когда начальник становится неуправляемым.
— Расскажи-ка мне о Джонни, — велел Диксон.
— Не здесь, — прошептала она, прерывисто дыша.
— Я не могу никуда уйти.
— Оглянуться не успеешь, как мы вернемся… Надо выйти отсюда и пойти по Уэст-Экзекьютив-авеню.
— Куда?
— Сейчас узнаешь.
— Надеюсь, не в старое Административное здание? — Он смутно вспомнил, что оно находится по другую сторону от Уэст-Экзекьютив.
Она хрипло, зазывно хохотнула:
— Тебя ждет сюрприз!
— Я не могу выйти отсюда. Безопасность!
— Вот почему Джонни выходил через потайную дверь. Чтобы нас не поймали.
— Ты знаешь о потайном выходе? — удивился Диксон.
— Я знаю все, мистер президент! — Не вставая с колен, она подалась вперед и ткнулась в выпуклость под его трусами. Потом застегнула ему брюки, встала, протягивая руку, маня его за собой.
— Я не могу…
— Нет, можешь. Ты можешь все, что захочешь… Всего десять минут. И ты узнаешь, что нравилось Джонни.
— Ладно. Так ты в самом деле знаешь, что отсюда есть другой выход? — недоверчиво повторил Диксон. — Хотелось бы мне увидеть физиономии агентов Секретной службы, когда они обо всем пронюхают! — Он усмехнулся.
— Он ничего от меня не скрывал.
— Ладно. Только давай по-быстрому.
— Все будет так быстро… или так долго… как ты захочешь.
На миг он нахмурился.
— Но ты ведь не… Я хочу сказать, ты не настоящая Мэрилин… Откуда ты знаешь, как оно было на самом деле?