— Это швейцарские, подарок от коллег на юбилей! — сухо ответил тот. Потом, помолчав, добавил: — То, что ты, Александр, сейчас сказал, настолько невероятно и чудовищно, что я должен это все обдумать.
Он поднялся и стал ходить вдоль стены кабинета. Наконец, он остановился и произнес:
— Значит так, Саша, о том, что мы обсуждали сегодня — никому ни слова. О будущем — тоже! Ваши исследования я беру под личный контроль! Связь будем держать через тебя, Сережа. Знал бы я о чем мы здесь будем говорить, сто раз подумал — ехать или нет! Спокойно работайте и держите меня в курсе. Все подробности позже, когда я все обдумаю. Нам пора! И так сильно задержались!
Он тепло попрощался с Сергеем Порфирьевичем, а потом с Сашей. Сотрудники академической группы проводили гостей до их «Волги».
— Жора, давай в наше городское Управление, — сказал генерал. — Что обо всем этом думаешь?
— Александр был очень убедителен, я внимательно за ним наблюдал всю беседу. Не знаю, правда ли то, что он говорит, но то, что он в это сам верит — это точно, — ответил Лукин.
— Скажи мне прямо и честно, Георгий, — ты веришь в эти путешествия во времени? — задал, мучающий его все это время, вопрос начальник. Тот замолчал, обдумывая свой ответ. Наконец, вздохнул и произнес:
— Я верю фактам. Откуда Александр знает про конвергенцию. Мы ее с Вами обсуждали, когда председатель говорил о ней на коллегии. А о Шелепине? Что его задвинули именно за несогласие с ней? Эта информация нигде не фигурировала. Все, что он говорит, вполне логично, непротиворечиво, и, черт возьми, очень убедительно.
— Да, и на меня это произвело сильное впечатление. Ну, в нашем Управлении мы много видели разных чудес и кудесников с фокусниками! — рассмеялся генерал. — Ты помнишь того шарлатана, который требовал создать ему институт для изучения его дара телекинеза?
— Который коробок спичечный силой мысли двигал? — тоже улыбнулся полковник.
— Ну да, пока перед ним стекло не поставили! — продолжал смеяться его руководитель — А оказалось, что он пальцы смазывал каким-то клеем, который тянулся в виде длинных невидимых нитей, за которые он его и двигал.
— Да, это было смешно, — поддержал его Лукин.
— Но знаешь Жора, что меня убедило больше всего в его правоте, и то, что он не врет?
— Нет.
— Они ничего не попросили для себя.
— Точно! — подтвердил Лукин. — Все остальные всегда что-то хотели: кто-то свой институт, кто-то деньги на исследования, кто-то звания. А они вообще ни о чем не просили.
— Нужно крепко думать, Жора! А пока, давай побеседуем с нашим полковником и узнаем, что он хотел от наши ученых.
Глава 16
Продолжение путешествия Яра и Альфонсо
Когда высокие гости ушли, Сергей Порфирьевич шумно выдохнул. Было заметно, что этот визит ему дался нелегко.
— Ну, Саша, ты и выдал сегодня, — наконец сказал он, когда они оба вернулись обратно в кабинет. — Я все время боялся, что генерал сейчас сорвется. Особенно после твоих слов об Андропове и судьбе СССР.
— Сергей Порфирьевич, я думаю, что Ваш друг детства не так прост, и все прекрасно понимает. Процесс разложения советской и партийной элиты начался еще при Хрущеве, а при Брежневе он только усилился. И кому, как не комитетчикам, это знать, — ответил Саша. — Думаю, мысли об этом давно бродили у него в голове. Единственное, чего он не знал, так это когда произойдет крушение СССР. А вот когда он узнал, у него появилась ясность и возможность планировать свои дальнейшие действия.
— Все равно мы сильно рисковали. А если бы он не поверил?
— А я не уверен, что он нам до конца поверил, — ответил Саша, — его отношение к нам будет определяться той пользой, которую он от нас получит. Если мы сможем доказать ему, что наши путешествия отражают реальные события, то и его вера в то, что я сказал о будущем СССР, укрепится.
— Хорошо, но нужно ему что-то дать конкретное, что должно произойти в ближайшее время, — предложил дедушка Кати.
— У нас сейчас одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год? Июль? — уточнил Саша.
— Да! — подтвердил старый академик.
— Так вот, в ночь на двадцать первое августа этого года в Чехословакию будут введены войска пяти стран Варшавского Договора (СССР, Болгарии, Венгрии, ГДР и Польши) для подавления восстания, так называемой «Пражской весны».