— Не лучше! У нас должно быть алиби.
— Допустим, оно у нас будет? А у тебя?
— А я в машине остался. Доказать, что меня не было, если вы все скажете что я там был, будет невозможно. А я, когда все закончу, доберусь уже к вам домой сам, на попутке.
— А что ты там хочешь закончить? — с подозрением спросил Сергей Порфирьевич. — Мне не нравится то, как ты это сказал.
— Я их всех убью, — спокойно ответил его зять.
— Что-то подобное я и предполагал, — вздохнул старый академик. — Но Саша. Внук члена Политбюро, дочка полковника МУР-а… их смерть просто так — без внимания — не оставят. Будет следствие!
— Конечно будет! Это ведь не пятнадцать девушек простых родителей, которые ночами не спят и гадают, где же их ребенок, куда делась их умница и красавица, жива ли она вообще! Ведь этим извращенцам плевать, что измученные тела девушек, после всех издевательств, гниют в это время в лесной яме, потому что эти уроды возомнили себя децемвирами и тешат безнаказанно свою похоть в извращенной форме! — Саша был очень резок и зол. — Поймите! Это бешеные псы! Если их сейчас не остановить, они будут похищать, насиловать и убивать дальше! А остановить их может только смерть. Они уже попробовали вкус человеческой крови и им это доставило огромное наслаждение! Слышали бы вы, как один из них рассказывал, с каким удовольствием и иезуитским восторгом он мучил и убивал девушек, как упивался своей властью над ними!
— Мальчик совершенно прав, — твердо сказала сидевшая на заднем сиденье машины бабушка Кати, — они должны умереть. Искупить свои преступления, и никогда больше их не совершать. Если оставить их в живых, они будут преследовать Катюшу и дальше, как ускользнувшую от них добычу. А их влиятельные родственники расправятся со всеми нами.
— Так я разве против, — стал оправдываться Сергей Порфирьевич, — а что с Юлей? Ты ее тоже… Того?
— Если она приедет с ними, то да!
— Но тебя будут искать! Может быть тебе уехать за границу? Вместе с Катей. К ее родителям, — предложила бабушка Кати.
— Думаю, не будут, — усмехнулся Саша, — я сделаю так, что ответы на все вопросы следствия имелись там — на месте преступления!
— Саша! Я хочу чтобы ты знал, — решительно произнесла женщина, — мы все всегда будем с тобой. Никогда не думала, что скажу такое, но я рада, что Катенька выбрала тебя в мужья!
— Спасибо! А как я этому рад, Вы даже не представляете! — поблагодарил ее Саша.
Оставшуюся дорогу все молчали думая каждый о своем. Наконец, показался съезд на проселочную дорогу с указателем «Лопушки». Сергей Порфирьевич аккуратно съехал с асфальтового покрытия и сразу повернул на проселочную дорогу, которая ответвлялась от основной дороги в поселок.
Они отъехали на такое расстояние, чтобы машину не было видно: ни с трассы, ни с основной дороги и остановились. Саша и академик вышли из машины и направились к последнему дому, где как раз и держали Катю.
Крадучись, они прошли через калитку в деревянной ограде, аккурат со стороны огорода и, обойдя дом, поднялись на крыльцо. Надев резиновые перчатки сам и протянув пару своему напарнику, Саша решительно постучал и, имитируя голос внука члена Политбюро, грубо рявкнул:
— Серый! Бурый! Открывайте!
— Сейчас, Принц, — тот, который Серый открыл дверь. Увидев Сашу и Сергея Порфирьевича, он открыл рот от удивления, но сказать ничего не успел. Саша ударил его пальцами в горло. Он захрипел и, схватившись руками за шею, начал оседать на пол. Юноша подхватил падающее тело на руки и передал его дедушке Кати.
Потом так же решительно направился в комнату. Там его увидел Бурый и попытался вскочить со стула. Но Саша и его, тем же ударом, свалил на пол. В это время, старый академик затащил в комнату тело Серого:
— Что дальше? — спросил он юношу.
— Вяжем и руки и ноги.
— Чем?
— Лейкопластырем! Руки вяжем перед собой, — и он бросил катушку с пластырем дедушке Кати, а сам стал ловко заматывать руки и ноги Бурого. Потом, отрезав часть пластыря, он заклеил ему рот. То же самое с Серым сделал и Сергей Порфирьевич. Потом они стянули их связанные руки и ноги вместе так, чтобы они не могли дотянуться до пластыря зубами.
Закончив с насильниками и убийцами, Саша открыл люк подвала и бросился вниз. Там он подбежал к Кате и разрезал веревки на ее руках и ногах. Державшаяся до сих пор изо всех сил Катя, разрыдалась у него на плече:
— Я знала, я верила, что ты меня найдешь и спасешь! Я чувствовала тебя, когда ты приходил! Ты вед приходил? Да? — спросила сквозь слезы взволнованная, но счастливая девушка.
— Конечно, родная! Я как и в первый раз тебя нашел! — он гладил ее по голове и по спине, успокаивая и оберегая. — Все уже закончилось! Теперь вы с дедушкой идете в машину. Там ждет вас твоя бабушка и вы втроём едете в Академгородок.