Великий Пояс, так называлась монументальная горная гряда, которая была вторым препятствием после Белого моря, что отделяло Тарволь от окружающего нас мира. Только сейчас мне вдруг подумалось, что это не они от нас отделены, а как раз наоборот, мы от них. Зачем нашему Императору вдруг понадобились острова посреди Белого моря мне, разумеется, никто не говорил. Официально заявлялось, что исторически они наши, и что когда-то очень давно аршваи рам их незаконно отняли, а вместе с ними и залежи драгоценных металлов, камней и боги ведают чего ещё.
То, что сегодня продемонстрировал этот зеленоглазый мужчина было чем-то невероятным! Неслыханным! Не удивительно, что мы проиграли. Теперь у нашего крыса-императора ни империи, ни островов. Всё погрязло в разрухе и нищете.
— Как ты себе представляешь побег из дворца? Если и надо было бежать, то раньше…
— Правда хотите знать, как я себе это представляю? — прищурившись, поинтересовалась я, мысленно прикидывая, что если решаться, то надо делать это сейчас.
— Нет, и считаю, что это будет неразумно! Как ты планируешь выбраться из дворца? — прошептал он.
— Ведомо как, — фыркнула я, — подожгу его, чего гадать-то, — насупилась я.
Правда ведь, где-то Фирс деловой, а где-то тютя тютей. Вон как завис с открытым ртом можно подумать я что-то сверхъестественное предложила. Чего проще-то ту же кухню запалить или хозяйственную постройку у меня под окном? Тут вообще далеко ходить не надо, скинуть деревяшку из камина с окна и поминай, как звали.
— А, охрана?
— К нам скоро придет лакей с ужином, тощеват он конечно, ты в его одёжку не влезешь, а мне так в самый раз…
— Нет, это безумие! Только представь, пожар потушат, всех пересчитают, а нас с тобой не найдут! Ты готова к тому, что весь Тарволь будет тебя искать за поджог императорского дворца на минуточку! — вскинул он палец вверх. — А, что будет с твоей семьёй, когда о подобном станет известно⁈ Всех же казнят! Нет, это слишком безрассудно даже для тебя…
Тут и я взгрустнула.
Так-то батя мне до «лампочки» вместе со всей компанией родственничков, но жалко их отчего-то всё равно. И себя жалко… и правда поймают и вряд ли только изобьют. Вздернут, как пить дать.
— А, если без поджога? — не унималась я.
— Нет, — покачал головой Фирс, — тем более не получится. Ты знаешь, мне кажется, я наконец-то понял, кто меня дернул отправиться с тобой, — нервно захихикал профессор.
— Кто?
— Боги! — захохотал он, щелкнув меня по носу. — Не иначе как испугались, что ты кого-нибудь на тот свет отправишь ненароком, если за тобой не проследить.
Вопреки всему шутка не зашла, потому как мне почему-то подумалось, что может так оно и есть.
Через полчаса ко мне в комнату вошел лакей. В его руках был небольшой столик на колесиках уставленный тарелочками, которые он начал сгружать на небольшой стол в углу. Всё время пока он возился с посудой, я с хищным интересом поглядывала на кочергу, стоявшую возле камина. Сомнения, нервозность, страх, что убью ненароком. Кажется, я была на пределе своих сомнений, когда картинка перед глазами вдруг поплыла и я испуганно задрожала:
«Нет, нет, пожалуйста! Только не сейчас! Я передумала! Я не хочу!»
Но куда там…
Очнулась я на четвереньках в полной темноте в каких-то кустах. Руки сильно саднило, как и губу, которая оказалась сильно распухшей. Прикоснувшись к уголку поняла, что она разбита, как и костяшки на руках. Самое интересное, что на мне был камзол подозрительно похожий на тот, что был на слуге. Никакого платья и в помине. Бриджи и женские туфли, наверное, туфли слуги не подошли.
— Твою мать, — выдохнула я, обреченно прикрыв глаза, когда перед глазами замелькали смазанные картинки произошедшего.
Как оказалось, моё темное и без меры грешное второе «я» прислушалось только к той части, где я боялась ненароком убить лакея кочергой, потому в ход пошел сборник поэзии, который подарил мне Фирс на мой прошедший день рождения со словами, что это поможет мне открыть в себе «чувствительность присущую девушкам». Помогло. Вместо кочерги, я использовала то, что показалось безопаснее. Зря. Лакей хоть и был тщедушным, а сборника стихов ему не хватило. Пришлось добивать кулаками и самой получить.
«Вот, козел! Я же девочка!» немного обиженно подумала, вспоминая пропущенный удар, зато после я уже не сдерживалась. И, всё же добавила кочергой, потому как мужик сдаваться не желал. Как только лакей потерял сознание, то был раздет, надежно связан и уложен в постель…