— Покажи мне, как именно он тебя целовал, Снежинка. Чтобы ты забыла.
Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох. Кладу ладони на гладкие щёки Игната и прижимаюсь губами к его рту. Замираю и забываю, как нужно дышать. Зачем мне дышать, если мой воздух сейчас в моих руках? Наслаждаюсь каждой секундой близости Игната. Прерывистым и тяжёлым дыханием на своём лице. Робко и неумело проникаю языком в рот парня. Оглаживаю дёсны и тихо хнычу, когда сильные ладони сжимают мою талию и резко вздёргивают вверх по крепкому напряжённому телу. Игнат целует меня жадно и несдержанно. Не даёт мне и секунды на то, чтобы перевести дыхание. Заявляет на меня права. Пьёт меня, давая понять, что он чувствует во мне такую же острую необходимость, как и я в нём. Я могу только зарываться пальцами в короткие волосы на его затылке и притягивать голову ближе. Ближе. Ещё ближе. Чтобы не осталось и миллиметра между нами. Чтобы практически врасти в него. Ставшего в сотни раз необходимее.
— Я не должен был тебя отпускать с ним, — рычит друг, отрываясь от моих губ на какое-то мгновение.
— Почему? — выдыхаю, поворачивая голову чуть в сторону, когда Игнат склонился, чтобы вовлечь меня в новый поцелуй. Губы проезжаются по моей щеке, оставляя на коже влажный пылающий след. — Почему? — повторяю, требуя ответа на волнующий меня вопрос.
— Потому что я люблю тебя, Снежинка, — шепчет на ушко, прикусывая и оттягивая мочку. — Потому что ты всегда была моей. С того самого момента, как пришла в мастерскую деда. Моя хрупкая Снежинка.
— Но мы же друзья, — пытаюсь слабо возразить.
Игнат хмыкает, а потом рукой ныряет в мои волосы и сжимает волосы на затылке, почти до боли. Смотрит в мои глаза и твёрдо говорит:
— Ты моя девушка, Снежинка. Моя любимая девушка.
Я растекаюсь лужицей. Готова закричать от радости на весь дом. Мой любимый парень любит меня в ответ. Все эти годы мои чувства были взаимны.
— Игнат, — выдыхаю с благоговением и ладошками начинаю гладить лицо любимого. — Любимый мой.
Парень руками сжимает мои бёдра и движется со мной на руках в мою комнату. Захлопывает дверь, к которой тут же прижимает меня спиной. Я не успеваю издать ни звука, как вновь жадный рот обрушивается на мои губы. Игнат прикусывает, оттягивает губы, заставляя меня парить над землёй от каждого обжигающего прикосновения.
— Сколько я ждал, — шепчет в уголок губ, задирая рукой мою футболку и оглаживая живот.
Жадные губы скользят по скуле к уху. Оставляют цепочку невесомых поцелуев на хрящике и спускаются ниже. К запрокинутой назад шее, чтобы всосать в рот кожу. Там, где в безумном ритме бьётся венка. Там, где отсчитывается каждый удар моего сошедшего с ума сердца.
— Вкусная девочка, — урчит довольно, прикусывая мой подбородок. — Моя.
— Игнат, — стон не получается сдержать, когда пальцы парня отодвигают в сторону трусики и прикасаются к самому сокровенному месту на моём теле. — Что ты творишь, Игнат? Родители могут услышать, — я беспомощно царапаю стену за собой, не зная, за что мне ухватиться, чтобы пережить эти острые ощущения.
— Тут он тебя касался? — рычит ревниво, надавливая на комочек нервов и заставив меня вскрикнуть от удовольствия, прошедшего по всему телу. Я вскидываю руки и ноготками царапаю шею Игната. С жадностью ловлю вязкий воздух, который наэлектризовался. Тону в чёрных глазах, которые с жадностью ловят каждую эмоцию на моём лице. Проворные пальцы дарят ласку, от которой я выгибаюсь дугой до хруста позвоночника и с силой свожу ноги, чтобы продлить удовольствие.
Распахиваю глаза и смотрю на фонарь, который находится аккурат напротив моего окна. Грудь часто вздымается, а дыхание сбилось с привычного ритма. Сердце колотится так, будто сейчас выскочит через окно на улицу.
Понимаю, что сжимаю сбитое во сне одеяло обеими ногами. Очередной сон. Такой реалистичный и жаркий. Всхлипываю и зарываюсь лицом в подушку, глуша стон разочарования. Боже, когда это прекратится? Когда я уже перестану мечтать о несбыточном? Когда я перестану видеть эти сны? Тру с силой и злостью слезящиеся глаза. Даже когда я проснулась, мне кажется, что я до сих пор чувствую запах Игната. Он будто окутал меня коконом.
Сажусь на кровати и кидаю взгляд на часы на стене. Три ночи. Через четыре часа вставать на учёбу. Разворачиваюсь, чтобы поправить подушку, да так и замираю.
— Игнат? — сбивчивым шёпотом интересуюсь я, не веря своим глазам.
Ущипнула себя, чтобы убедиться, что не сплю. Но реальность радовала меня спящим Игнатом в моей кровати. Чёрт. Я была настолько уставшая, что отключилась сразу же, как только голова коснулась подушки. Я не заметила присутствия другого человека в собственной постели. Видимо после света в полутьме комнаты я не рассмотрела его силуэт.