— Право у меня как раз таки есть. — Проигнорировав все вышеперечисленные доводы, Эммет встает со стула. Он выше матери Маргарет почти на две головы, и я невольно задаюсь вопросом, какая бы разница в росте была с ним у меня. Эх, всегда любила высоких…
Господи, Рита, уймись! — Тут же осаживаю свое разыгравшееся воображение. — Ты что, зря отвалила столько психотерапевту, чтобы запасть на первого попавшегося высокомерного гада? По такому сразу видно, что с чужим мнением он считаться не привык.
— И какое? — Женщина заметно тушуется и переводит ищущий поддержки взгляд на Джеролда. А вот он значительно ниже…
Рита!
— Приказ короля. — Следователь обводит всех присутствующих взглядом, словно вынося предупреждение. — Я имею право потребовать содействие от любого жителя королевства, если того требует расследование. А отказ может расцениваться как государственная измена.
Родительница ощутимо бледнеет, но на выручку ей приходит Джеролд.
— Мы бы хотели увидеть приказ собственными глазами. Поймите, Маргарет… особенная девушка. Ее безопасность для нас превыше всего.
— И потому вы настаиваете на ее присутствии в доме, где прошлой ночью ее чуть не убили? — Эммет приподнимает бровь, бросает беглый взгляд на меня. И именно этот взгляд внезапно приземляет. Заставляет осознать, что я не просто зритель — это мою неубитую шкуру делят прямо сейчас.
Выбор, мягко сказать, не воодушевляет. Остаться в доме, где предыдущую владелицу тела убили, или же последовать за этим типом в неведомые дали. Покидать поместье не хочется — как минимум потому, что только здесь я смогу узнать о прошлом Маргарет и хоть немного освоиться в новых реалиях.
— Я бы хотела остаться. — Выдаю я, стараясь звучать уверенно. — Если это возможно… Ваша Светлость.
Обращение царапает горло сухостью и официальностью.
— Маргарет больше не будет одна. Мы все останемся с ней, дабы не допустить повторения покушения. — С непонятным мне облегчением продолжает настаивать Джеролд. — Я лично позабочусь о безопасности своей невесты. А если она что-то вспомнит, то мы тут же пошлем за вами.
Решение кажется идеальным, но Эммет отчего-то не выглядит удовлетворенным. Цепкий взгляд окидывает решетки на окнах, мрачное убранство комнаты. Между бровей появляется морщинка, выдавая его задумчивость.
— Я приставлю своих людей следить за домом. — Наконец, произносит он. Не успевают лица присутствующих расплыться в облегченных улыбках, как следователь продолжает. — Но только на одну ночь. Завтра я вернусь с приказом, если вам он столь необходим. Надеюсь, что к тому моменту вещи мисс Бенсли будут собраны. А теперь, мистер Сэммонс, прошу за мной. Закончим со всем побыстрее, обратный путь до моего поместья совсем неблизкий.
Эммет стремительно выходит из комнаты. Джеролду не остается ничего другого, кроме как последовать за ним. Я смотрю им вслед, ощущая, как внутри все пылает от праведного негодования.
Что он задумал? Предоставить убежище, как ценному свидетелю? А если и так, то как много времени пройдет, прежде чем он осознает мою бесполезность? И что случится со мной дальше?
Вопросы роятся в голове, рисуя неясные картинки будущего.
— Прошу прощения, доктор Бран. Могу я поговорить со своей дочерью наедине? — Вдруг спрашивает мать, и я чувствую новый укол тревоги.
Глава 2. Семейное гнездо
— Разумеется, леди Бенсли. — Доктор суетится, собирая какие-то склянки в свой саквояж. — Полагаю, что мне уже пора. Здоровью пациентки, к счастью, ничего не угрожает, а вот я, боюсь, валюсь с ног.
— Конечно, конечно. — Лебезит перед ним мать. — Сегодня вы — настоящий герой. Даже не знаю, как наше семейство может вас отблагодарить… мм… позвольте узнать, сколько будет стоить ваша неоценимая помощь?
— О, за это не переживайте. Меня вызвал Его Светлость, так что все расходы он взял на себя. — От этой новости леди Бенсли морщится, словно только что на спор съела целый лимон.
Доктор Бран наконец-то завершает сборы, громко захлопывая кожаную сумку. Похлопывает себя по карманам, проверяя, все ли на месте. Мне почему-то страшно не хочется, чтобы он уходил — складывается впечатление, что врач тут единственный, кому можно доверять.
— Выздоравливайте, Маргарет. — Улыбается он, и я бормочу в ответ слова благодарности. Провожаю его взглядом, не в силах оторвать взор от захлопнувшейся двери. А после нерешительно смотрю на мать Маргарет.
На мгновение становится стыдно, что я заняла тело ее дочери. Чувствую себя вторженцем, вором, хоть и произошедшее — не моя вина.