– Всё равно не отдам. – Ну да последнее слово за ней.
– Кексик. Так как ты бы поступил? – Напомнила о прерванном разговоре Лина.
– Да Кексик ты так и не рассказал. – Междоусобица закончилась победой старика, и теперь девушки вернулись к размышлениям о тактике и стратегии.
– Есть несколько вариантов развития событий. Первый, Преследователи дождутся, когда мы углубимся в лес, и пойдут следом. Стараясь держаться незаметно на таком расстоянии, чтобы засечь наш лагерь, а там уже по обстоятельствам. Например, нападут ночью. Второй вариант постараются нас обогнать стороной и встретить засадой. Однако у этого плана есть минус.
– Какой? – Первой задала вопрос Лина. – Тазава надула губки, но промолчала.
– Время. Чтобы нас обогнать надо либо загнать лошадей, либо продолжить движение ночью. Но тогда всплывает третья проблема. Усталость.
– Третий вариант развития событий. Враги входят в лес следом за нами и пытаются найти наши следы, как только их можно будет увидеть. Дальше по одному из предыдущих вариантов.
– В любом случае мы в невыгодном положении добычи. – Исходя из тех вариантов, что я рассказал, так и получается. Молодец! Ухватила суть.
Суровые законы мира
– Дедушка, а ты сказал, что Кексик зря кого-то на арене не убил. Ты о ком говорил.
– О Рахнаде. Есть люди, которых может успокоить только смерть. Таких людей никогда нельзя оставлять живыми. Иначе потом хлопот не оберёшься. А в результате потом всё равно придётся убить, так что лучше это делать сразу.
– Думаешь, Рахнад решил отомстить за проигрыш? – Старик кивнул.
– Больше некому. Не хочешь, чтобы навредил мальчишке, надо с ним разобраться окончательно. Ещё раз отпустишь, начнёт пакостить там, где сможет. – Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы. Один из исторических великих правителей в моём прошлом мире ввёл именно такую политику. Любая провинность каралась смертью виновного. Впрочем, во время его правления, не было такого понятия, как толерантность, которой спекулируют направо и налево.
– Понимаю. Прощать человека, который хотел тебя убить, просто глупо. Сегодня простил, завтра получил кинжал в спину. – Старик кивнул.
– Мир жесток. Или ты, или тебя. – Старик посмотрел на девушек. – Вас тоже касается. Или уже решили простить тех, кто идёт по нашему следу? Если так, слазьте с коней и бросайтесь на меч. Облегчите злым людям жизнь.
– Дедушка ну зачем ты так?.. – Лина до слов старика всё порывалась высказать свою точку зрения.
– Деда мы все понимаем. – Тазава посмотрела на меня, ища поддержки.
– Тазава. Представь на мгновение, что я пожалел того медведя... – Девушка поёжилась, представляя картину.
– Кексик, но это же не медведи, а люди... – Вступилась за Тазаву Лина.
– Вам глупым девчонкам не всё равно, что оборвёт вашу жизнь меч или коготь? Только зверь растерзает и сожрёт, а человек может годами издеваться. Неизвестно ещё, какая участь будет легче. – Я посмотрел на девушек суровым взглядом. – Мне плевать, кто захочет вас обидеть зверь или человек, результат будет один. Потому что мне без разницы, кто меня захочет вас лишить.
– Не злись Кексик. – В голосе Тазавы появились нотки слезливости.
– Милая я не злюсь. Просто пойми одну вещь. Если меня убьют из-за вашей мягкосердечности. Кому вы будете рассказывать про свою доброту? Доброту и мягкосердечность надо проявлять к тем, кто в них нуждается, а не к злодеям, которые хотят убить тебя или твоих любимых людей.
– Я поняла. – Поканючила Тазава.
– Вот и молодец. А ты сестрёнка, готова променять жизнь братика, на доброту к злодеям? – Я посмотрел на Лину вопросительным взглядом.
– Нет, не готова. Мотнула головой Лина.
– Отлично с моральной подготовкой тоже покончили, а теперь план перехват.
План, перехват
– Это что за план? – Тазава уже утёрла прорвавшиеся слёзы. – Какая прелесть, что нет косметики. Сейчас бы на чёрта стала похожа, размазав «боевую раскраску»...
– Тот план, которого от нас скорей всего не ждут. – Я ухмыльнулся. Старик заинтересованно посмотрел на мой выпендрёж.
– Не тяни Кексик! – Лина закатила глаза.
– Въедем в лес и вернёмся втроём ползком назад. Если, конечно, увидим преследователей.
– А зачем возвращаться? Нас же увидят? – Удивилась Тазава. Лина предпочла дослушать.
– Не увидят, здесь трава высокая. Мы вернёмся ползком и заляжем в траве. Когда преследователи приблизятся, мы их пропустим и расстреляем из луков.
– А пропускать зачем? Они же на дедушку нападут. – Забеспокоилась Тазава.