Иду, значит, я по лесу и тут навстречу медведь. Я в него с одного ствола потом с другого жаканами медведь и валится на спину... – Только у меня ни двустволки, ни жаканов. Лук с натянутой тетивой из налуча торчит, в левой руке рогатина, а в правой, копьё. Иду потихоньку, пригибаясь чтобы не отсвечивать, да не забываю под ноги поглядывать. Чтобы не хрустеть лишний раз ветками. До первой ямы совсем недалеко осталось.
Подкрался поближе, осмотрелся. Яма целая листва с прутьями не нарушена. Только собрался к следующей ловушке идти, как услышал крик девичий. – И какого лешего по лесу шастать? Чего здесь забыла? Да ещё когда вся деревня знает о медведе. – Мысли пронеслись галопом за долю секунды, а тело уже само на звук развернулось и «потопало», в смысле красться начало.
Не прошёл и десятка метров, как между деревьев замелькали тряпки, а следом старый знакомый людоед косолапый. Девка несётся перекошенным от страха лицом, прямо в мою сторону не разбирая дороги. Медведь меня не чует ветер с их стороны, а девчонка вообще света белого не видит от страха.
Положил на землю копьё и рогатину. Лук достал, колчан поправил, чтобы стрелы доставать удобней. Девка метаться стала, споткнулась, полетела лицом в землю. Как раз просвет появился для выстрела. Две стрелы пропело. Прежде чем деваха снова вскочила. Обе в медведе засели.
– В сторону дура! – Крикнул, отвлекая медведя. Девка хоть и в ужасе, а услышала человеческую речь и шмыгнула в сторону. Медведь в горячке стрел не почувствовал, попытался дотянуться до добычи. Да не тут-то было. Снова пропели стрелы. Я как на тренировке по скорострельности отправляю ещё три стрелы. Медведь дёрнулся на мгновение, застыл и наконец, меня заметил. Заревел. Да уже и слепой бы заметил, я в десятке метров от него.
Пока зверюга пыталась осознать, за какой добычей гнаться, я выпустил ещё две стрелы. Наконец медведь разобрался, кто для него опасней и поднялся на задние лапы, оглашая лес рёвом. Да только поздно показывать, кто в лесу хозяин, я это и так знаю...
Два шага на разгон тела и копьё полетело в грудь косолапому людоеду. Рёв на мгновенье прервался, копьё почти до половины вошло в грудь. – Удивляюсь, как с такими ранениями да ещё весной, медведь не скопытился. – Перехватил рогатину и побежал на медведя. Медведь припал на передние лапы, вгоняя копьё глубже, но, видно, сообразил от боли и снова начал подниматься. В этот момент я вогнал в него рогатину и навалился всем весом, аж сухожилия застонали от натуги. Косолапый заревел, но уже как-то жалобно, и попытался до меня дотянуться передними лапами. Только рогатина не дала пообниматься со мной. Пару секунд медведь постоял и повалился навзничь, словно небо собрался обнимать. – Дурёху найти бы не мешало, а то так и схарчат, пока будет шастать по лесу. И что в лесу искала?.. Адреналин ещё не весь сжёг надо бы поискать пока на взводе. – Промелькнула ленивая мысль.
– Эй! Ты живая там? Сюда иди! – Приложил ладони к рукам и крикнул. – Тьфу ты чёрт. – Руки в крови медведя. Обтёр об кору ближайшего дерева, Осмотрел куртку вроде чистая. Пара капель крови на сапогах. Девка среди деревьев замаячила.
– Иди уже не бойся. Помер твой обидчик. – Я нагнулся и обтёр сапоги.
– Ханкекс? Это ты? – Дрожащим голосом спросила девчонка
– Нет, медведь-людоед. Вот сейчас тебя и сожру. – Девчонка приземлилась на пятую точку, не веря в своё спасение. – Тазик, ты, что делаешь в лесу? – Девушку зовут Тазава, но я её называю Тазиком. Мне так удобней, а она думает, что это уменьшительно-ласкательное от имени. Обычная сельская девчонка шестнадцати лет. Не из самой зажиточной семьи в деревне. Лина познакомила нас как-то у местной знахарки. Пару раз даже вместе травы собирали. Верней Лина собирала, я типа охранял от зверья, а Тазик за нами увязывалась.
– Я хотела… – Боже мой! Что можно хотеть в лесу, когда здесь людоед шастает?.. Даже слушать не стал.
– Понимаю. Медведь голодный, ты его покормить хотела. – Подошёл к девчонке, чтобы осмотреть на предмет ранений. – Своей тушкой. И как он на тебя костлявую только повёлся. Цела хоть? Не зацепил? – Я кивнул на тушу медведя.
– Не-е-е-ет… – Началась стадия осознания, что чуть не стала обедом.
– На, возьми. Вытри сопли. И не вой. Уже поздно. Выть надо было, когда в лес шла. – Протянул Тазаве чистый кусок ткани. – Лина всегда следит, чтобы в сумке была тряпица на всякий случай.